Перестали общаться с подругой после того, как она родила и превратилась в неадекватную мать

У меня есть две лучшие подруги, с которыми я дружу уже больше двадцати лет. С Таней и Олей мы познакомились в университете, когда нас заселили в одну комнату общежития. Так втроем и прожили все пять лет. 

Потом судьба у всех сложилась по-разному. Таня у нас первая вышла замуж, через месяц после диплома. Правда, уже через три года развелась. Но сейчас она вполне счастлива во втором браке, воспитывает двух дочек. Я вышла замуж в двадцать девять. У меня тоже все хорошо, есть сын, муж и три собаки.

А вот Оля, в отличие от нас с Таней, как-то долго не задумывалась о создании семьи. Она все говорила, что ей это не нужно.

— Пеленки у нас стиральная машина стирает, — ответила ей Таня. — А в декрете с младшей дочкой у меня, кстати, муж сидел. 

— И мы за тебя рады, — добавила я. — И не собираемся уговаривать срочно выходить замуж и рожать. Всему свое время. 

— Нет, девочки, у меня такое никогда не наступит, — улыбнулась Оля. — Я вас люблю, и рада, что вы счастливы в браке и все такое, но подобный образ жизни точно не для меня.

После того разговора прошло года три, наверное, когда Оля сообщила нам, что выходит замуж. 

— А говорила, что семья это не для тебя, — тут же напомнила ей Таня.

Оля только отмахнулась от нее и ответила:

Но мы с Таней уже поняли, что наша тусовщица нагулялась и готова к семейной жизни. 

— Вот увидишь, — сказала мне потом Таня в ресторане, когда мы близким кругом отмечали Олино бракосочетание, — скоро она и ребенка захочет.

— Думаешь? — с сомнением спросила я. 

— Да зуб даю, — улыбнулась Таня.

Через некоторое время мы стали замечать, что Оля сильно меняется. Теперь все разговоры у нее вертелись только вокруг беременности и будущего ребенка. Так как мы с Таней уже пережили подобное, то с пониманием относились к этому. 

— Хотя иногда мне кажется, что Оля все же перебарщивает, — как-то призналась мне Таня. — У нее будто никаких других интересов, кроме ребенка нет.

— Ну родить первого ребенка в сорок лет не так просто, — сказала я. — Я думаю, она сильно переживает. Вот и старается сделать так, чтобы все прошло максимально хорошо.

Но потом все стало только хуже. После того, как Оля с дочкой выписались из роддома, мы несколько месяцев ее не видели. И даже поговорить по телефону с ней было невозможно. Потому что все время она только и делала, что занималась ребенком.

Нет, понятно, что новорожденный требует много внимания, но все же какая-то социальная жизнь должна присутствовать. Но Оля как будто забыла обо всем, кроме дочери.

Когда же мы стали снова контактировать, это примерно через полгода, то поразились изменениям нашей подруги. Она превратилась в какого-то другого человека. Начала критиковать нас, когда мы что-то рассказывали про своих детей.

Или:

“Почему это ты не отведешь ее к детскому психологу? У нее же явно проблемы?”.

Слышать подобные комментарии и непрошеные советы было не очень приятно. А Оля такие ценные указания раздавала направо и налево, по каждому поводу.

— А ты когда заделалась специалистом по детям? — спросила у нее Таня. — У тебя дочери еще и года нет.

— Я, в отличие от вас, стала матерью в осознанном возрасте, — сказала Оля. — И к своему материнству готовилась. Прочитала много книг и проходила онлайн-курсы у детского психолога.

— Ну а мы, хоть и не теоретизировали, на практике являемся мамами дольше тебя, — сказала ей Таня. — И справляемся неплохо.

— Да, Оль, это не очень приятно, когда ты начинаешь нас чему-то учить, — добавила я.

Но Оле наши слова как об стенку горох! И чем дальше, чем сложнее с ней общаться. Кажется, мы теряем подругу. Интересно, со временем это пройдет или все станет только хуже?