Подруга забила на сына во время поездки на юг, а стыдно почему-то было мне

Ирку я знаю уже не первый год, она веселая и простая девчонка. Когда-то мы вместе ходили в походы, много времени проводили в больших шумных компаниях. Рядом с Иркой всегда было легко, никакого стеснения или неловкости.

Но четыре года назад подруга родила, и формат общения резко изменился. С ребенком не так уж и много возможностей для веселья. Конечно, Ира иногда оставляла сына на попечение бабушке, тогда мы могли немного оторваться, но все равно как раньше уйти на три дня или остаться с ночевкой уже не получалось.

В этом году сын подруги подрос, и мы решили, что вполне можем куда-то поехать как в былые времена. Год назад Ирка развелась со своим мужем, и мы подумали, что это отличная возможность проветрить голову.

Купили билеты на поезд и рванули к морю. Благо ехать не надо через полстраны, а всего лишь сутки.

Но так я думала перед поездкой. Само путешествие мне показалось адом! Раньше с Иркиным сынишкой мы прекрасно ладили. Хотя прежде мы никогда не проводили вместе СТОЛЬКО времени!

Пара часов и разошлись, а тут нам предстояло провести рядом две недели. И первый день мы были буквально заперты в поезде!

Уже за один час я поняла, что путешествие будет не из легких. Ира не взяла с собой ничего, чем можно было бы занять в ребенка в поездке.

 У него было с собой несколько игрушек: машинка, мячик, какой-то поющий игрушечный телефон. Но не было спокойных игр. Ира элементарно не взяла альбом с фломастерами, пластилин, книги.

У меня есть племянница. Девочке сейчас восемь лет, но я прекрасно помню ее в более младшем возрасте. Никто не любит ждать, а уж дети и подавно. Чтобы время летело незаметно - надо чем-то заниматься.

На что в этой ситуации рассчитывала подруга, я даже не представляю. Не может же быть, что она в самом деле думала, что ее четырехлетний сын просто будет смирно сидеть на стульчике и смотреть в стену?

Если честно, я не припомню, когда еще мне было так же стыдно, как в этой поездке. Ужасное ощущение - ты вроде как должен что-то предпринять, потому что в нашу сторону уже косится полвагона, но при этом формально ты для этого ребенка никто.

Какое-то время я старалась придумывать незатейливые игры. У меня была с собой в рюкзаке шариковая ручка и сборник сканвордов. Я, наивная, думала, что мне будет в дороге нечем заняться. Пришлось пожертвовать сканвордами в пользу ребенка.

Мне удалось увлечь ребенка на целых полчаса. Потом ему надоело сидеть и пришлось придумывать что-то еще. Я решила рассказывать ему сказки. Но и этого хватило ненадолго.

От усталости и стресса, вызванного незнакомой обстановкой, пацан просто начал беситься. Хотя тут я не уверена до конца – возможно, это его типичное поведение. Раньше-то мы не проводили столько времени вместе.

Самое поразительное, что Ирке было вообще плевать. Она лениво наблюдала за моими потугами сыграть хорошую тетю, но сама никаких попыток развлечь ребенка не предпринимала.

Кое-как мы добрались до моря, но на этом ничего не закончилось. Все две недели я лицезрела какая Ирка ужасная мать. Хотя может для кого-то это и нормально.

Подруга разрешала писать сыну прямо рядом с пледами, на которых загорали совершенно посторонние люди. Один раз из-за этого мы нарвались на агрессию, и я была в этом споре не на Иркиной стороне.

На пляже мальчик тоже вел себя не очень. Он носился с дикими воплями, чем пугал отдыхающих пенсионеров, мог кинуть в кого-то песком.

Несколько раз портил постройки из песка другим детям. Из-за чего пару раз чуть не завязалась драка. Полагаю, мальчик бы отхватил люлей, но я вовремя пресекла конфликт. Ира предпочитала не вмешиваться.

Такого равнодушия к собственному ребенку от подруги я никак не ожидала. На мои замечания, что надо бы ей лучше следить за ребенком, Ира лишь ответила, что она приехала отдыхать, а от сломанного песчаного замка ни один ребенок не умрет.

Обратно мы ехали все в том же скучном поезде. Только я уже достаточно устала от всей этой ситуации и превратилась в такую же равнодушную Ирку.

Единственное, что я могла сделать для остальных пассажиров - это поймать в десятый раз пробегающего с воплем Иркиного сына и тихонько на ухо ему сказать, что если он не прекратит бегать, то мне придется надрать ему уши.

Мальчик резко замер, очень серьезно посмотрел на меня и пошел просить у матери телефон. До конца поездки он так с телефоном и просидел.

Для себя я точно поняла, что больше с Иркой и ее сыном я никуда не поеду. Уж больно это неприятно ловить на себе две недели подряд осуждающие и ненавидящие взгляды.