Думали, что дед после выхода на пенсию будет строго воспитывать внуков, а он разбаловал их

Когда мой папа, наконец, вышел на пенсию, я думала, что вот сейчас-то будет кому заняться моими детьми. Всю жизнь отец был человеком строгим и серьезным. Меня и брата он воспитывал “жестко, но справедливо”, и я надеялась, что теперь, когда у него появится свободное время, он также будет проводить его и с внуками. Привьет им хорошие манеры, научит правильным жизненным ценностям. 

Честно говоря, у меня и мужа ни сил, ни времени, ни твердости характера на это не было.

И отцу я весьма непрозрачно на это намекала. 

— Ну что, деда Витя? — спрашивала я. — Будешь внуков учить уму-разуму, так же как и меня с Антоном?

— Буду, — кивнул он. — Но не только учить. Мы с ними и играть, и веселиться будем.

Тогда я не обратила на его слова особого внимания. А зря. Папа на самом деле начал принимать активное участие в воспитании внуков. Только вот не так, как я думала. Например, как-то он привел младшую дочь с прогулки, и я, раздевая ее, заметила, что у нее полные карманы сладостей.

— Это что такое? — спросила я. — Откуда взяла?

— Это деда Витя купил, — довольно ответила Соня.

— Ладно, — вздохнула я. — Забыл деда Витя, что мне и Антону столько сладкого только на Новый год разрешал. И то, не на каждый.

Тот эпизод я списала на то, что Соня все-таки еще маленькая, да еще и девочка, и поэтому папа с ней не так строг. Подумала, что Леву-то, своего старшего внука, которому уже двенадцать, он наверняка так не балует. Но ошиблась. 

Как-то раз папа остался помогать ему с уроками, пока я готовила ужин. И когда подошла к Левиной комнате, услышала их разговор.

— Ой, да какая разница, четверка у тебя там или пятерка, — говорил папа. — Оценки в жизни вообще не главное. Поверь.

Тут уже я основательно призадумалась. Мне и брату за четверки, особенно по контрольным, доставалось по первое число. Про тройки вообще молчу. А тут такая дедушкина доброта внезапно проявилась. С чего бы это вдруг?

И чем больше я наблюдала, как мой папа взаимодействует с моими детьми, тем больше не понимала, что с ним происходит. Он позволял им буквально все! Никогда не ругал, покупал, что они хотят, давал деньги. В конце концов я не выдержала и решила с ним поговорить.

— Папуль, объясни мне, пожалуйста, что происходит, — спокойно начала я. — Почему ты так себя ведешь с Соней и Левой?

— Не понял, — ответил отец. — Плохо себя с ними веду, что ли?

— Да вот именно, что слишком хорошо! — не выдержав, закричала я. — Прямо-таки идеальный дедушка. Санта-Клаус, блин!

— Дочь, тогда в чем претензии-то? — продолжал недоумевать папа.

— Когда я просила тебя проводить с ними время, я думала, что ты будешь воспитывать их также, как меня и брата, — сказала я. — Ты хоть сам помнишь, как это было? Ты требовал, чтобы мы хорошо учились, заставлял участвовать во всяких соревнованиях, по дому мы тоже тебе помогали во всем. И я совершенно не понимаю, почему с Соней и Левой ты ведешь себя прямо противоположным образом!

Папа тяжело вздохнул и как-то виновато посмотрел на меня.

— Солнышко, я же был молодой и глупый, когда вас воспитывал, — неожиданно сказал он. — Как меня отец гонял, так и я вас… И только много лет спустя понял, что это было неправильно. Я же, можно сказать, отнимал у вас детство. И мне не хочется повторять ту же ошибку с внуками. Мне кажется, что ты с мужем хорошо их воспитываешь. Вон они какие славные. И моя строгость им ни к чему.

— Но, папа, — вздохнула я. — Нельзя же их только баловать и задаривать подарками. Должна быть какая-то строгая рука над ними. Я не такая, поэтому надеялась, что ты на себя возьмешь эту функцию. 

— Вот это что, — задумался отец. — Я подумаю, как лучше сделать.

Через некоторое время он ввел для своих внуков что-то вроде системы поощрений. То есть подарки и все прочее осталось, но при условии, например, что дети хорошо себя ведут, нормально учатся, убирают в комнате и прочее. И, в целом, я довольна такой методикой. Меня они не особо слушают, а у деда это работает.