На пенсии записался в волонтерский отряд и начал кормить бездомных на вокзалах

Мою внучку Свету всегда очень интересовали… бомжи. Ну, то есть бездомные – люди, в силу разных обстоятельств оказавшиеся на улице без крыши над головой. 

В большинстве своем из-за алкогольной зависимости или, того хуже, наркомании. Но есть среди них жертвы черных риелторов, брошенные старики, неудачливые мужья.

Впервые она с этим жутким социальным явлением столкнулась еще в детстве. Мы с ней шли из магазина, по пути к нам пристал такой персонаж. Грязный, с отвратительным запахом, но безумно голодный. Я хотел было послать бомжа куда подальше, но Светка сжалилась и… отдала ему свою шоколадку. Так выпрашивала в магазине, а тут взяла и подарила.

«Ее дело», - подумал я тогда, а через какое-то время напрочь забыл о происшествии. Внучка же, как выяснилось, помнила о нем всю жизнь. Став совершеннолетней, записалась в волонтерский отряд и принялась кормить бездомных на вокзалах.

- Ну и зачем тебе это надо? - спросил я как-то раз, когда Света с восторгом поведала об очередном десятке бомжей, откушавших горячего супа. - Кто тебе за это спасибо скажет? Глупо…

- Какой ты, дед, жестокий, - внучка вздернула нос. - Ты их людьми не считаешь? Зря! Они разные. И им нужно внимание. Наше с тобой как минимум.

Чуть не поссорились с ней. Я по глупости старческой уверял, что эти грязные ребятки не достойны ничего. Она твердила, что я козел (дословно), а бомжей надо бы не только кормить, но еще и лечить. Договорились до того, что уже на следующий день я отправился с внучкой на вокзал для участия в «глупом» мероприятии.

Увиденное шокировало. Поначалу, правда, не в лучшем смысле слова. Как только крепкие ребята в волонтерских формах поставили большой бак с супом, к нему стали стягиваться ОНИ. 

Грязные, плохо пахнущие. С какими-то язвами на коже. Одноглазые и однорукие. Это зрелище едва не вызвало у меня... Вспомнились фильмы о зомби.

А потом они начали есть. Подходили к баку, моя внучка наливала им в тарелку несколько половников супа, вручала по три куска хлеба, желала приятного аппетита. 

Глаза у них… я не знаю, как это описать. Светлые, хоть и измученные. Кажется, что в них была вся Вселенная, жестокая и холодная, но живая. Такого я не испытывал еще никогда.

Особенно запомнилась старушка, ярко выделяющаяся среди остальных бездомных. Явно трезвенница, относительно чистенькая. Ела она с особым аппетитом, оглядываясь по сторонам. Кажется, бабуля боялась, что у нее отберут эту жалкую тарелку супа.

Другой запомнившийся персонаж – молодой мужчина. Точно не алкоголик и не наркоман. Глаза измученные, худой. Не знаю почему, но я подошел к нему и заговорил.

- Сынок, как ты улице-то оказался? Вроде справный такой. На трезвенника похож.

- На работу приехал, - парень окинул меня стеклянным взглядом. - Кинули. Документы отняли. Вот, пытаюсь собрать деньги на билеты домой. Ехать далеко, в Хабаровск.

Потом задал тот же вопрос старушке. Сын выгнал. Сказал, что она только жрет в три глотки, пользы никакой не приносит. Вот тут-то меня и прорвало… Представляете, в один миг изменилось отношение к целой социальной группе. Как я убедился, самой незащищенной.

Приехал домой после «кормления» и заперся у себя в комнате. Все пытался переварить увиденное и услышанное, но никак не мог понять, как можно выгнать родную мать. Как можно обобрать молодого человека до копейки, отняв документы, сделав его фактически одним из московских бомжей.

Вот так на пенсии я и стал волонтером. Уже через пару дней после этих событий официально записался во внучкин отряд и, надев форму, отправился вместе с ребятами на вокзал. 

Я лично наливал бездомным суп и выдавал хлеб. Я смотрел на них и понимал – за этими немытыми лицами кроются целые судьбы. Жизни.

Теперь у меня есть цель – начать сбор денег для людей, попавших в сложную ситуацию. Что-то вроде фонда помощи бездомным. Кому билет до дома купить, кому с документами помочь, кому комнату снять хотя бы на месяц-другой. 

Всю жизнь я прожил для себя. Теперь понял, что на пенсии было бы нелишним подумать и о других.

За это я благодарен внучке. Именно она открыла мне глаза и показала, что не все люди, кажущиеся нам «мусором», являются таковым. Даже не так – «мусора» среди людей вовсе нет. Просто мы почему-то стали причислять к нему несчастных бездомных, не задумываясь об их судьбах.