Продал машину и дачу, чтобы свозить больного отца-пенсионера туда, где он когда-то был счастлив

Мой папа прожил длинную и местами счастливую жизнь. Родился в деревне перед войной, немного даже поголодать в ранние годы пришлось. Будучи подростком, сбежал из отчего дома в Ленинград, где начал работать и учиться.

Как это удалось – история умалчивает. Он не рассказывал деталей, но я подозреваю, что умудрился как-то исказить в документах возраст и место рождения. 

Именно тогда, в конце 50-х, он повстречал ее – девушку мечты по имени Лидия. Я не видел фотографий, но, судя по писаниям уже старого отца, была она красивее любой богини, придуманной человечеством.

Любил он ее безумно и даже один раз на курорт в Сочи свозил. Было это уже в 60-е, после армии, когда папа стал неплохо зарабатывать на заводе и задумался о создании семьи. А Лида эта возьми, да и умри от воспаления легких… Красивая и умная, а прожила так мало, что подумать-то страшно.

Отец очень горевал. Даже хотел руки на себя наложить, но вовремя одумался и женился на моей матери. Вскоре у них родился я, папа меня всю жизнь холил и лелеял, но в глубине души по-прежнему безмерно любил свою Лиду. Ту самую, которая могла стать его женой, но ушла в расцвете сил.

Вот такая грустная история, получившая неожиданное трагическое продолжение уже в наше время. Когда папа вышел на пенсию, стал как-то особенно часто вспоминать о той почившей Лидочке.

- Эх, - вздыхал он почти каждый вечер, - я бы многое отдал, чтобы съездить туда, на море… На то самое место, где мы тогда стояли с ней, держась за руки.

- А к маме на могилу ты съездить не хочешь? - спросил я обиженно, так как вспомнил батя о любви молодости, а не об усопшей законной жене.

- К ней-то чего ездить… Скоро сам рядом лягу. Будем с ней вместе навсегда. А здесь другое дело.

Списав все на старческие выкрутасы, я небрежно пообещал отцу, что обязательно свожу его в Сочи и лично подведу к тому месту. Я-то отбрехался, а папа запомнил. Периодически снова заводил эту тему, но я, в очередной раз махнув рукой, кормил его «завтраками».

Докормился. В одно ужасное утро папу дерябнул инсульт, да такой, что он лишился способности самостоятельно передвигаться. Благо, что речевая функция каким-то чудом уцелела, пусть и не полностью. 

Три месяца он провел в больнице, а после выписки я понял, что не нужно было вселять в старика напрасную надежду…

Он ныл почти непрерывно. Говорил, что я его обманул, что он зря на меня понадеялся. Обвинил во лжи и предательстве. Сначала меня это страшно бесило, а потом… сам стал плакать от безысходности. 

Пришло осознание, что папа, возможно, полжизни ждал эту гребаную пенсию, чтобы получить возможность вернуться туда, где был счастлив. А я его чаяния растоптал.

Но теперь-то он больной, на поезде его до Сочи не довезешь. На самолете тоже. Выход один – нужно нанять какой-то спецборт с врачом, и… Казалось бы, в современном мире возможно все без исключения. Нужен тебе медицинский борт из Питера до югов? Да ради бога! Но все уперлось в деньги.

Узнал я, сколько стоит реализовать папину пенсионную мечту, и чуть со стула не свалился. Запихать его в самолет на специально подготовленное место (не свой борт, а обычный пассажирский, но отдельно от других людей) стоит несколько сотен тысяч. Плюс оплата услуг врача. Плюс обратный путь. И я приуныл – где столько взять?!

Но, посмотрев на отца в очередной раз, понял, что осталось ему два подельника. И если сейчас не исполню мечту, то остаток своих никчемных дней буду кусать локти на его могиле. Короче, что сделано, того не воротишь…

Я продал машину и дачу, а на вырученные деньги организовал перевозку. Папу на специальном подъемнике, минуя трап, водрузили на борт вместе с каталкой и приставленным врачом. Потом в салоне уложили за ширму, отделяющую его от других пассажиров.

Полет прошел нормально. Папа чувствовал себя хорошо, ни на что не жаловался. С виду был абсолютно счастлив, хотя, казалось, не до конца понимал, что происходит. 

В Сочи же мы провели на том самом месте… целый день. Он расположился в своем инвалидном кресле, я был рядом. Отец не вымолвил ни слова – просто смотрел отрешенно вдаль.

В Питер я вернулся один. Папа прилетел домой немного позже, другим бортом. Без врача.