Ругала мужа за то, что он постоянно покупает какой-то хлам, а оказалось, он на этом хорошо зарабатывает

Мой супруг еще задолго до выхода на пенсию беспокоился, как мы будем жить, когда перестанем работать. Я, конечно, тоже об этом переживала, но не так сильно, как Ваня.

В конце концов, у нас есть своя дача с садом и огородом, дети будут помогать. Я думала, что как-нибудь прорвемся. Да и много ли нам надо будет на пенсии? В общем-то, когда я вышла, никаких особых перемен не почувствовала. Иногда подрабатывала тем, что продавала свои соленья и варенья.

А вот Ваня все придумывал какие-то способы. Как-то даже сказал мне, что займется майнингом. Я узнала у сына, что это такое, и после этого строго-настрого запретила мужу даже думать об этом.

— Совсем уже сдурел на старости лет? — спросила я. — Только проблем с законом нам и не хватало.

— Ладно, я что-нибудь другое придумаю, — пожал он плечами.

И вот когда супруг вышел на пенсию, то внезапно для меня засел в интернете. Поначалу я не понимала, чем он занимается. Ваня все время что-то разглядывал на экране своего телефона, периодически с кем-то созванивался и задавал странные вопросы.

— А года какого? — спрашивал супруг. — А завод? А материал?

Я понятия не имела, что он собирается покупать. А потом Ваня стал тащить домой какой-то хлам. Сначала припер целое ведро старых ржавых монет. Сказал, мол, среди них может быть что-то ценное, только надо будет все перебрать. Только вот монеты у него лежали и лежали, а Ваня и не притрагивался к ним, мол, пока времени нет.

Потом он принес какой-то большой медный подсвечник. И еще какой-то набор советских тарелок с гербом. И еще кучу всякого хлама, который я уже даже идентифицировать не могла. 

Поначалу я все это терпела. Мне рассказывали, что мужики понемногу сходят с ума, когда выходят на пенсию. Поэтому решила, ладно, пусть Ваня переживает этот период, как может.

Но когда он притащил домой огромное старое кресло, я уже не выдержала.

— Ты что, синдром Плюшкина поймал? — спросила я. — Уже с помойки стал вещи таскать в дом? Тут скоро пройти будет невозможно.

— Милая, я тебя умоляю, ну потерпи ты, пожалуйста еще немного, — попросил меня муж. — Я понемногу начну все это продавать, и ты увидишь, это нам окупится в десять раз.

— Ага, конечно, — вздохнула я. — Давай так, я даю тебе еще месяц, и чтобы за это время ты свои завалы расчистил.

— Хорошо, — ответил супруг. 

Только после этого он начал что-то делать. Со своим ведром ржавых монеток сидел почти неделю. Сначала долго перебирал их и разглядывал. Уже на этом этапе большую часть выбросил. Оставшиеся потом долго замачивал в каком-то едком растворе, от которого у меня потом глаза слезились, чистил какими-то щеточками и много раз промывал.

— Ну что, клад нашел? — спрашивала я.

Ваня в ответ только молчал. Потом почистил подсвечник, тарелки и еще кучу старых вещей. У меня от его химикатов голова болела. Все ходила, ворчала и спрашивала, когда это кончится.

Но свое обещание муж сдержал. За этот месяц из нашего дома исчезло практически все барахло, что он натаскал за это время. Но не успела я порадоваться, как муж снова начал приносить в дом какое-то старье. Альбом с марками, такой пыльный, будто он у кого-то на чердаке лет пятьдесят лежал, старую фуражку и даже напольные часы.

— Ваня, это что такое? — спросила я. — Мы же вроде договорились, что ты больше не будешь приносить это барахло!

— Ты хоть знаешь, сколько я за это барахло выручил? — спросил он.

— Ну и сколько? — фыркнула я.

И муж начал перечислять. За три монеты, которые он продал, ему заплатили две, семь и десять тысяч рублей. За подсвечник — четыре тысячи. За сервиз еще полторы тысячи. И за кресло почти десять. 

— Ого! — удивилась я.

— Неплохая прибавка, да? И учти, это ты меня торопила, поэтому какие-то вещи я за полцены продал, — улыбнулся супруг. — Надеюсь, ты не против, если я продолжу этим заниматься.

— Да, за такое я согласна потерпеть беспорядок, — ответила я.

В общем, конечно, теперь половина нашей квартиры завалена старыми вещами. Но Ваня вполне успешно все это продает, поэтому я не против его нового увлечения.