Сын разрешил мне в последний раз съездить в Третьяковку, но эта поездка полностью изменила мою жизнь

Несмотря на то что я родился и вырос в типичном рабочем районе сталинской эпохи, с юности питаю тягу к высокому искусству. Могу часами рассматривать картины художников ренессанса, изучать портреты неизвестных дворянок XIX века. Периодически мысленно пытаюсь проникнуть в творения пейзажистов и маринистов разных столетий.

Правда, до старости я почти не посещал выставок. Все больше предавался единению с искусством дома. Сначала с помощью журналов, потом через интернет. Хорошо, что сын подсобил – купил мне компьютер и подключил его к сети. Наслаждаюсь, ей-богу.

Но не о моей тяге к искусству речь… Началась эта история печально – у меня умерла супруга. С любимой мы прожили вместе больше 50 лет, поженились, едва достигнув совершеннолетия. Но так получилось, что здоровье у Полины оказалось слабеньким. Оставила меня одного.

И что мне, пенсионеру, делать? Разве что пить и киснуть дома у телевизора. Но вместо этого я решил реализовать свою тягу к творчеству художников так, как только было возможно в моей ситуации. 

Я ведь человек в целом свободный – получаю пенсию, плюс имею накопления на банковском счету. Начал ездить по выставкам в Москву, Питер, Минск…

Короче, везде, до куда только мог добраться. До какого-то момента это всех устраивало. Сын, Мишка, говорил, что за меня очень рад, все друзья просили привезти им сувениры из картинных галерей. 

А я просто жил. Так, как не мог себе позволить раньше. Увы, с усопшей женой покататься не получилось бы. Болела. Да и к живописи всегда относилась прохладно.

Но всему приходит конец. Однажды утром я проснулся и понял, что… скоро помру. Дыхание перехватило, по груди раскатывалась боль такой силы, что хотелось кричать, выть, прыгать на стены. Вызвал скорую, в тот же день оказался в реанимации с инфарктом. Целых полтора месяца лечился. Слава богу, все обошлось, но об активной жизни пришлось забыть.

- Бать, ты с ума сошел?! - спросил с круглыми глазами сын, когда я вскоре после выписки собрался в очередной раз посетить Третьяковку в Москве.

- А чего. Инфаркт не смерть. Шевелиться-то могу!

- Ты забыл, что сказал врач? Я мать недавно похоронил! Хочешь за ней поскорее отправиться?! Добить меня решил?!

И ведь прав по-своему сынуля. Продолжать поездки по галереям стало опасным для жизни. Не просто для здоровья – тут именно вопрос смерти встал. Да и его жалко. Ладно я, свою жизнь прожил. А Мишке меня случаем чего в гроб класть…

Однако убедил парня разрешить мне в последний раз прокатиться до Третьяковки. Чувствовал я себя тогда хорошо, опасений не было ни у меня самого, ни у врачей. Согласился. Что-то вроде прощального вояжа. А дальше одиночество. После возвращения придется нырнуть в ту жизнь, которой боялся. Вечером у телевизора. Днем там же. В четырех стенах.

И вот бреду я по Третьяковской галерее, глазами выискиваю знакомые силуэты великих творений художников прошлого. Дошел до «Явления Христа народу». Остановился, изучаю картину, как в первый раз. 

Она огромна! Александр Иванов, кажется, поставил перед собой задачу отразить на полотне все эмоции и чувства, которые только могут быть у человека…

Задумался я о бренности существования, как вдруг услышал над ухом мелодичный голосок.

- Мужчина, извините, а где табличка с продолжением экспозиции? Я сослепу никак не найду.

- Так вот здесь вроде, - я развернулся, указывая рукой на вход в следующий зал.

Развернулся и замер. Передо мной стояла идеальная женщина. Не молодая, но не похожая на древнюю старуху. Аккуратно и в меру стильно одетая, с мудрыми подвижными глазами.

Весь день мы с ней гуляли сначала по Галерее, потом по Москве. Через месяц она, коренная жительница Ярославля, приехала ко мне в Вологду. Навсегда! Любовь вспыхнула настолько неожиданно, что я, честное слово, чуть второй инфаркт не словил.

Через год после этих событий я сказал сыну очень важную вещь, ту, которая тревожила меня все это время.

- Миш, мне кажется, что если бы ты тогда не сказал, что это «последний раз», то я не встретил бы Татьяну. Просто по-другому бы все сложилось, и я остался бы совсем один… А теперь у меня есть она. Это стечение обстоятельств, да, но я тебе благодарен.

- Не понимаю, причем тут я, - сын посмотрел сначала на меня, потом на мою любимую, сидящую рядом за столом. - Но рад, что теперь ты по-настоящему счастлив!

Жизнь прожита. Здоровье все-таки сдало. Но я действительно счастлив. И безмерно благодарен сыну, судьбе и… искусству!