— Только бабки с татухой нам не хватало! — плевалась я на мать

Рано я радовалась маминому выходу на пенсию Думала, нервотрепка кончилась, теперь у моих детей будет любящая заботливая бабуля. Фиг там!

Мама всю жизнь посвятила музыке. До последних дней работала в музыкальной школе, преподавала сольфеджио. Скажете, работа непыльная и легкая?

Как бы не так. Вы сами подумайте, сколько усилий нужно приложить, чтобы вбить детям в голову хотя бы крупицы нотной грамоты.

Это только с виду кажется, что сольфеджио очень легкий предмет. Но и взрослым музыкантам оно дается непросто. А тут дети, которым хочется бегать и прыгать, а не зубрить темпы и тоники.

Не самой, конечно, а готовить учеников. Это значит, что по вечерам мама задерживается после работы, в выходные проводит дополнительные уроки.

А в день конкурса она вообще с раннего утра и до поздней ночи на ногах. Ведь надо еще вернуть ребенка-конкурсанта родителям.

Которые, как можно догадаться, не очень-то горят желанием возить своих чад по отдаленным школам искусств самостоятельно. Выходной же, законное время лежать на диване.

Вот и получалось, что в некоторые дни мамочка возвращалась с работы буквально никакая, с языком на плече. У меня хоть и своя семья, и живу я уже давно отдельно, но очень переживаю за родительницу.

Я все равно возмущалась. Ведь надо понимать, что человек пожилой, мотаться в отдаленные районы города на конкурсы уже тяжело.

— Сидела бы ты, мама, дома и внуков нянчила, — иногда ворчала я.

И вот эта каторга закончилась, мама вышла на пенсию. Вернее, ее деликатно, но настойчиво попросили с вещами на выход.

Директор школы искусств привел на ее место молодую девчонку. Дескать, перспективный специалист, свежая кровь.

Конечно, так мы ему и поверили. Наверняка решил продвинуть свою протеже.

Потом ничего, втянулась. Частенько приезжала к нам, возилась с внуками.

В один из ее приездов я замечаю, что у родительницы на запястье пластырь. Что такое, спрашиваю, неужели травма. Обожглась, может, подумала.

Мать замялась, а потом с улыбкой сказала, что решила сделать… татуировку!

— Это всего лишь пара ноток, просто на память о годах, которые я посвятила детям и музыке, — оправдывалась мамочка.

Наконец, я смогла выдавить:

— Н-да, мамуля, не знала, что ты в душе хиппи и бунтарь.

Мама покраснела. Дескать, какой я там бунтарь.

Вечером я рассказала мужу, что его теща рехнулась и сделала рисунок на коже. Тот тоже удивился. Вот это да, сказал, дают старушки-разбойницы.

Дело было весной, когда мы еще все носили куртки и длинные рукава. Наступило лето, поехали мы всей семьей на дачу. Бабули, обе, с нами.

Уже на месте я обратила внимание, что у матери на руке, на предплечье грязь какая-то. Как будто краской где-то запачкалась.

Я просто дар речи потеряла. Руками машу, показываю на рисунок. Что это, мол. А мама спокойно отвечает:

— Это энергия ци, древний китайский символ.

Я перебила ее. Говорю, какая еще, к лешему, энергия?! Ты что, еще одну тату сделала?!

Мама кивнула. Свекруха, слышавшая нашу перепалку, чуть не лопалась от удовольствия.

На ее лице было такое выражение, будто она давно подозревала, что в нашей семье одни неадекватные личности.

— Ты окончательно сбрендила, татуировки для асоциальных элементов, а не для интеллигентных дам элегантного возраста!

И вообще, разошлась мама, не знала, что меня окружают сплошные ханжи и узколобые люди! Родные, мол, должны близких принимать любыми, хоть в татуировках, хоть без.

Свекровь упивалась спектаклем, муж беззвучно рот разевал, как выброшенная на берег рыба. А мамуля развернулась и пошла вон с дачи.

На прощание сказала, что знать нас не желает, раз мы такие ограниченные. 

Нет, надо принимать меры и срочно приводить пенсионерку в чувства, пока она не наломала дров!