— Я вам что, раб на галерах?! Пенсия для отдыха, а не для того, чтобы переделать все ваши дела! — вопил муж

День, когда мой муж Геннадий Трофимович, наконец выйдет на пенсию, мы ждали всей семье. Даже зять Илья с нетерпением потирал руки.

— Вот папа работать перестанет, и мы закончим ремонт в детской. Он нам стены покрасит и кладовку в гардеробную переделает, — строила планы Кристина, наша дочь.

Оно и понятно, куда как приятнее и, главное, надежнее поручать ремонт своему человеку, а не кому-то там с улицы. И сэкономить на этом можно прилично, не без этого.

Какие там нагрузки у рядового бухгалтера, я вас умоляю. Не в шахте же он вагонетки таскает. Не больно-то и устал за эти годы, я так скажу.

Генка, в свою очередь, строил радужные планы. Мол, буду гулять, читать книжки и просто на диване валяться, телевизор глядеть.

Я про себя думала, ага, разбежался. А то ты мало за трудовую жизнь на диване вмятин сделал.

Недельку я ему дала отдохнуть. Все же не в тюрьме мы, и поблажки родным надо делать. А потом сказала, все, муженек, наотдыхался, пора за дела приниматься.

— А как по-другому, ведь одна семья. Не к соседям же ты пойдешь стены красить, — приговаривала я.

В доме у дочки дед наш задержался надолго. Покрасил стены, сделал ремонт в кладовой-гардеробной, помог собрать новую мебель.

Пару раз Генка спросил у меня, почему зять не приходит ему на помощь. Вот бестолковый, я ответила. Как же он поможет, когда ему работать надо, семью содержать.

Когда отец закончил со стенами, Кристина попросила его заняться их дачным участком. Подлатать забор, поменять полы в домике. Ну и вообще присмотреть за грядками.

Автобус до дачи ходит, но из далекого от нас района, до которого еще добраться надо. С сумками и барахлом неудобно это делать.

Продуктами мы его обеспечивали, условия для жизни тоже создали. Я бы и сама с радостью на даче жила, но не могу далеко от дома находиться.

Решила на пенсии зубами наконец заняться, вот таскаюсь в стоматологию как на работу, чуть ли не каждый день. Генка пробовал было заикнуться, что и ему не мешало бы что-то с зубами сделать.

Это мы еще подумаем, отрезала я. Сначала надо дочери помочь, это твой отцовский долг. Все-таки нечасто молодежь к тебе за помощью обращается. Дети, как можно им отказать.

Так Гена и поселился на даче. А что, для здоровья в нашем возрасте даже полезно. Свежий воздух, закаты, рассветы.

— В перерывах будешь дачу обустраивать, — с энтузиазмом говорила Кристина.

Я дочь поддержала. Хорошая мысль, говорю. Зачем дети будут в пыльном городе торчать, когда они могут наслаждаться свежим воздухом на даче. Да еще под присмотром любящего дедули.

Я осеклась, увидев в этот момент лицо мужа. Весь красный, глаза навыкате. Инфаркт или инсульт, не иначе!

Кричу дочке, вызывай скорую помощь, у папы инсульт. Кристинка бросилась к телефону, но отец ее остановил.

— Я вам что, раб на галерах?! Я на пенсии или срок отбываю за тяжкое преступление?! Пенсия это для отдыха, а не для того, чтобы переделать все дела, до которых раньше руки не доходили, — вопил он.

Мы с Кристиной даже испугались. Раскрыв рты, слушали, как наш пенсионер ругал нас почем зря.

Взяли в оборот, покоя не даем, замучили до печенок, света белого с нами он не видит, бедняжка. Представляете, какой бунтарь оказался. А сидел ведь всю жизнь тихоней-бухгалтеришкой.

В общем, минут тридцать Генка на нас слюной брызгал. А потом собрался и ушел на остановку. Вернулись мы домой, папаши и дедули нигде нет.

В смысле, говорю, батрачить. А кто, кроме тебя, должен помогать родным-то? Муж ухмыляется. Пусть, говорит, зятек поработает.

Мне, мол, никакие тести не помогали. Своим умом жили. Пусть наши дети тоже учатся самостоятельности.

Руки в боки упер, говорит, не допущу эксплуатации. В моей жизни будет место и для личных интересов. Видали как? 

И что вот с ним делать? Как вразумить и в семью вернуть?