Старик послушно сидел в кабинете и ждал помощи, но про него просто забыли

Получив приглашение на диспансеризацию, я подумала, что не стоит этим пренебрегать, так как со здоровьем шутки плохи. Однако, войдя в холл поликлиники, я поняла, что быстро отсюда не уйду. Народу было так много, что казалось, вот-вот кого-то обязательно собьют с ног.

У стойки регистратуры ругались несколько пациентов. Но, откровенно говоря, причина их ссоры мне была не интересна. Подав документы, я ожидала, когда меня направят в один из кабинетов. 

Видя всё сильнее растущую очередь, я размышляла над тем, что, наверное, зря пошла именно сегодня, возможно, завтра было бы меньше народа. Тем более, что сегодня и муж, и сын должны были прийти рано, а обед был не готов. 

Мои мысли прервал дружелюбный голос Ольги Ивановны, которая хоть и была на пенсии, но продолжала трудиться. 

В обязанности этой женщины входила работа с маломобильными гражданами. Приходя в поликлинику, человек с инвалидностью обращался к Ольге Ивановне, которая, проводив его в кабинет для маломобильных граждан, приглашала медсестру или доктора для оказания помощи. 

На этот раз подопечным женщины был пожилой мужчина без ноги. Передвигался дедушка на костылях, едва толкая тело вперед. Одышка и синюшный цвет лица не давали повода усомниться в том, что ему было очень плохо.

- Привет, привет, мой миленький! Давно ж тебя у нас не было, - ворковала Ольга Ивановна, чья ласка ободряла даже самого тяжелого пациента. - Ну, давай потопаем с тобой в родной восемнадцатый. 

Я невольно обратила внимание на то, как дедушка старался показать всю свою былую стать. И даже находясь на костылях, в присутствии Ольги Ивановны он будто молодел. Невольно улыбнувшись своему наблюдению, я направилась в первый по списку кабинет. 

Как я и думала, мои мытарства по поликлинике заняли несколько часов. Направляясь в последний кабинет, я невольно вздрогнула от крика, который раздался из восемнадцатого кабинета. 

Честно сказать, до этого я даже не догадывалась, что Ольга Ивановна умеет так выражаться, еще и на работе. Мне стало любопытно, и я, стараясь быть незамеченной, решила подслушать, в чем же дело. 

Мне прекрасно было видно то, что происходит в кабинете: Ольга Ивановна стояла посередине, напротив стояла молоденькая медсестра, а на кушетке, стыдливо прикрывшись простынкой, сидел тот самый дедушка на костылях. 

Ольга Ивановна, отдышавшись, снова принялась отчитывать медсестру:

- Нет, ты мне можешь внятно объяснить, как ты могла забыть? Я тебе два часа назад сказала или ты оглохла?

- Да, сказали. Но я что, не имею права забыть? У меня вон нормальных сколько, а тут ещё и он.

На последних словах девушка осеклась и покраснела. 

- Нормальных?! - взревела Ольга Ивановна. - А он что? Ненормальный?! 

Обратив внимание на то, что дверь открыта, медсестра зашипела на Ольгу Ивановну: 

- Не орите на меня при людях! 

Заметив меня, Ольга Ивановна несколько сбавила обороты и, поспешно закрыв дверь, чуть тише продолжила отчитывать нерадивую медсестру.

Закончив свои дела, я направилась к выходу. Будто постарев лет на десять, впереди меня шел дедушка из восемнадцатого кабинета. 

Увидев меня, он приостановился и сказал: 

- Ох, доченька, хорошо вам, молодым… А вот про нас уже забывают… 

Я обратила внимание на то, как торопливая слеза скользнула по морщинистой щеке.

- Да вы что, дедушка! Не переживайте, все будет хорошо. Никто о вас не забудет, - поспешила я успокоить старика.

- Да, так оно и есть, - дедушка оглянулся и, убедившись, что нас никто не слышит, продолжил, - у меня култышка воспалилась, надо бы посмотреть. Боли такие, что мочи нет терпеть… Вот и пришел сюда. Ну, а сестра…

- Я знаю, слышала, - грустно призналась я.

Старик посмотрел на меня своими небесно-голубыми глазами и, грустно улыбнувшись, сказал: 

- А вот я знаю, ты бы, дочка, про меня не забыла! Глаза у тебя очень добрые!

По дороге домой я всё думала об этом старике. И его слова о том, что я бы не забыла о нём, были самым приятным комплиментом в моей жизни.