Ухаживала за стариком ради жилплощади, а он отписал квартиру своему племяннику

«Родная кровь важнее всего», — заявил мой престарелый подопечный и завещал свою жилплощадь племяннику. Парень двоюродного деда пару раз в жизни видел, то-то радости полные штаны будут. Ну, а я, посвятившая старику десять лет жизни, иду лесом и остаюсь ни с чем.

Десять лет назад в санатории я познакомилась с мужчиной. Я приехала поправить нервы, в конец расшатавшиеся после тяжелого развода. Он лечил ревматизм и просто отдыхал. На тот момент ему было в районе шестидесяти лет, но выглядел он более-менее сносно.

Мне же только стукнуло сорок пять. Серьезный возраст, говорили мои взрослые дети. Они давно разлетелись, а наша совместная с их отцом жизнь дала трещину. Собственно, эта трещина давно была, только я старательно ее не замечала.

Родственников у мужчины, по его словам, не было, а жить в одиночку становилось все тяжелее и тяжелее. Павел предложил мне ухаживать за ним, заключив особый официальный договор.

Согласно этому договору, собственность Павла, то есть его квартира, после смерти владельца отходила мне. Были прописаны условия и обязанности сторон. Так, я принимала на себя обязанности по уходу за стариком. Убираться у него дома, готовить и всячески заботиться. Естественно, речи о близких отношениях не было.

После многих лет брака мне даже понравилась жизнь с договорными обязательствами. Одно дело стирать носки и варить борщи, будучи замужем. Согласитесь, в этом случае все равно получаешь в ответ только благодарность.

Неизвестно, наживет ли что-то ваша семья и достанется ли что-то конкретно тебе в случае развода. У нас с бывшим была машина. Но муж забрал ее себе, так как доказал в суде, что она ему нужнее.

Ее можно продать, подарить внукам. Да кому помешает дополнительное жилье, которое, к тому же, легко сдавать, например, студентам. Вот и дополнительный источник дохода. 

Эти десять лет нашей жизни с Павлом были вполне сносными. Когда мне хотелось побыть одной, я уходила на время к себе, и никто мне и слова не говорил. Паша много раз предлагал мне оформить с ним отношения. Мол, мы и так практически муж и жена, чего комедию ломать.

Ему польза, мне польза, все довольны. Но стать женой почти семидесятилетнего пенсионера, это уже как-то слишком. Не думаю, что дети оценили были такой порыв. Внезапно обрести и принять престарелого отчима и нового дедушку под силу не каждому.

Павла, конечно, страшно задевал мой отказ.

— Почему ты не хочешь выйти за меня? Я что, слишком старый для тебя?

— Ну что ты. Я не хочу терять свою свободу. Я уже была замужем, мне там не понравилось.

С недавних пор Павел стал каким-то особенно чувствительным. Часто вспоминает молодость, своих родителей и вообще свою семью, разлетевшуюся по свету. Оказалось, что он мне немного приврал и из родственников у него есть племянник. Когда-то была у Павла сестра. 

Замуж она не вышла, но ребенка родить успела. Потом случилась авария, она погибла. Малыша взяли на воспитание родственники в другой стране. Павел навел справки и узнал, что племянник жив-здоров и так и живет в той стране. 

«Прости, но у нас договор, согласно которому квартира переходит ко мне», — слегка шокированная, напомнила я. Однако Павел возразил: «Договор я расторгну. Ты не захотела стать частью моей жизни. А племянник — это моя родная кровь».

Как вам поворот? Десять лет жизни я ухаживала за стариком, моталась к нему в любую погоду, таскала ему сумками продукты и стирала его носки. И все для того, чтобы остаться ни с чем.

Ничего, я тоже не лыком шита. Родная кровь — это здорово, но официальные договоренности тоже нужно учитывать. Пойду по юристам и нарочно отсужу квартиру у старого скупердяя!