- А, ты опять этим уродством занялась? И что ты ревешь? Я же правду сказала, - удивилась мама

Наверное, я очень слабый человек, потому что до сих пор моя мама всего парой фраз может довести меня до слез. И сразу же летит к чертям вся моя работа с психологами, которая длится уже не первый год. 

У меня не повернется язык назвать свое детство несчастным. Со стороны у меня всё было отлично. Нормальная квартира, мама, папа, игрушки, еда. 

Меня водили в садик, дарили подарки на день рождения и другие праздники. У меня была красивая одежда, меня не били, вовремя водили к врачу. 

Со стороны наша семья была вполне благополучной, а что творилось непосредственно внутри семьи, это уже мало кого интересовало. Всем хватало внешней картинки. 

Моя мама мастерски ломала мне психику на протяжении семнадцати лет. Сама она считает, что не делала ничего страшного: просто я какая-то неженка. 

Во мне не было ничего, что бы мама хоть раз похвалила. В моей внешности она видела одни изъяны, мои успехи для нее были провалом, а увлечения - несусветной ерундой. 

- Чего лыбишься? Пятерку получила? Ты и обязана пятерки получать, дура! А у тебя троек полный дневник! - слышала я от мамы регулярно все десять лет учебы. 

- Косметику тебе купить? Давай мы тебе сразу маску купим, чтобы рожу твою прыщавую закрыть и не мучиться! Уроки иди делай! 

После этого я долго не могла смотреть на себя в зеркало. Мне казалось, что я самое отвратительное существо, что на меня все смотрят и смеются. 

Помню, когда я ходила в детский сад, мама утром регулярно пыталась сделать мне прическу, но результат ей не нравился. 

Это было не в первый раз, но именно тогда мне почему-то стало очень и очень больно и обидно, и за себя, и за маму, которой с таким недоразумением приходится мучиться. 

Вечером, когда мама была занята на кухне, я взяла ножницы и как могла обкромсала волосы. Сделала я это криво, косо, где-то срезая под корень, где-то от середины. 

Когда мама это увидела, она назвала меня очередной раз дурой, потом сказала, что хуже уже ничего не сделает, и отправила спать. 

Я три дня ходила с этой рваной прической в садик, пока воспитательница не сделала маме замечание по поводу моего внешнего вида. В тот же вечер меня мама побрила под машинку. 

Отец же жил какой-то своей жизнью. Со мной он практически не общался, для меня это был просто какой-то чужой человек, который живет с нами. Хотя это мой родной папа: я на него очень похожа. 

В семнадцать лет я уехала поступать, начала работать и пыталась как-то жить, но мне было очень тяжело. Трудно пытаться куда-то выбиться, когда ты в голове слышишь голос матери, который повторяет, что ты уродина, что у тебя ничего не получится, что ты всё портишь. 

После универа я поняла, что нужен психолог. Сама я могу только с моста спрыгнуть, потому что уже невозможно с этим жить. Я уехала от мамы, но выкинуть ее из своей головы не смогла. 

Тогда же у меня появился молодой человек, который тоже уже просто своим присутствием помогал мне с терапией: ведь не может же рядом с ужасным уродливым ничтожеством быть такой классный парень!

Мне казалось, что я смогла проработать все свои болевые точки, все свои комплексы, страхи и весь груз прошлых лет. Но стоило только появиться моей маме в зоне видимости, как я не справилась. 

Я долго не общалась с мамой вообще, но тут решила, что это детская позиция, надо восстановить общение, ведь у меня из родни только мама и осталась. 

Мама по телефону обошлась без своих выпадов в мой адрес, это давало мне надежду. Но теперь я думаю, что она просто очень удивилась моему звонку и была ошарашена, вот и вела себя непривычно. 

Но стоило ей войти в наш дом, провести там пять минут, как она словно перенесла меня опять в мое детство. 

- А, ты опять этим уродством занялась? И чего ты ревешь? Я же правду сказала, - удивленно смотрела на меня мама. Это она просто увидела у стены мольберт и краски. Там даже картины не было. 

Этот тон, этот голос опять вызвали у меня бурю эмоций, я разревелась, хотя думала, что уже всё пережила. Ушла в ванну успокаиваться, парня попросила напоить маму чаем. 

Я изливала маме душу, рассказывала о своем ощущении детства. Она даже какое-то время слушала, но потом прервала меня. 

- Ты дура, что ли? Ты позвала меня свои сопли выслушивать? Я тебе всегда правду говорила, а она, дорогая моя, редко бывает ласковой. Опять ревешь? Таблеточки попей, истеричка малахольная, - заявила мама и пошла в отведенную ей комнату. 

Утром маму парень проводил на поезд: я попросила. У меня чувство, что по мне проехался каток. Встреча с мамой была ошибкой, но она нужна была для того, чтобы я поняла - надо просто вычеркнуть этого человека из жизни. Я сделала всё, что могла. Хотя теперь придется опять собирать себя по частям.