― Чужого ребенка на родную мать меняешь?! — визжала мама, которой я запретила появляться в моем доме

Сева маме сразу не понравился. И в очках, и не на руководящей должности, и зарабатывает так себе, и ездит на отечественном автопроме.

А как узнала, что он был женат и от того брака остался мальчишка, которого Сева каждые выходные берет к себе, так вообще чуть не рехнулась.

— Где твои глаза были, куда смотрели. Нашла кого подцепить, разведенку с прицепом! Нужен тебе чужой ребенок как собаке пятая нога, — причитала мать.

Когда я услышала это в первый раз, молча выпучила на родительницу глаза. Потом прервала поток оскорблений:

— Мама, а ничего, что я и сама в разводе и воспитываю Маришку? Я не считаюсь разведенкой с прицепом?

Мать резко остановилась и тоже посмотрела на меня с недоумением. Нет, конечно, бросилась она на мою защиту.

— Ты даже после пятого развода останешься завидной невестой. У тебя и работа какая, и дом собственный. И машина дорогая!

Понятно, подумала я. Не стала напоминать матери, что работаю я всего лишь старшим консультантом, дом из трех комнат мне оставил бывший муж, а старушку-машину я по бросовой цене выкупила у подруги.

Хоть мама и была против, мы с Севой сначала съехались, а потом поженились. Маришка приняла его как родного, что, в принципе, было вполне ожидаемо.

Биологический наш папа как укатил три года назад в командировку в другую страну, так только приветы оттуда и шлет. А ребенку внимание нужно. Зоопарки нужны, походы в кино всей семьей.

Первое время я переживала, как сложатся отношения дочки и Максима, Севиного сына. Но он оказался на редкость воспитанным мальчиком.

Все-таки, не раз я думала, как приятно иметь дело с интеллигентной семьей. Севина бывшая, как меня ни стращала мать, палки в колеса нам даже не пыталась вставлять.

Совсем наоборот. Через сына она передала, что очень рада. Мол, Сева заслуживает самого лучшего и очень хорошо, что судьба дала ему второй шанс на личное счастье.

Маришка, конечно, немного нервничала перед первой встречей с Максимом. Но дети быстро подружились на почве общей любви к чтению.

У Севы и его первой жены была договоренность, что мальчик проводит с отцом каждые выходные, если тот не уезжает из города по работе. Мы забирали Макса в пятницу вечером и привозили обратно в воскресенье.

Ходили с детьми в кино, кафе или просто гуляли и, честно говоря, проводили замечательное время вместе. Именно о таком я всегда и мечтала.

Мама, с которой я пыталась делиться радостью, поджимала губы. Мол, повесила себе ярмо на шею, мало тебе своей дочки, так ты чужака в доме привечаешь.

— Мама, — в сотый раз отвечала я, — Максим мне не чужой. Он такой же член семьи, как ты.

— Сдурела, — всплескивала руками мать, — с кем меня равняешь, с щенком приблудным?! Разводись, пока общий ребенок не появился!

Ну это уже слишком. Я запретила матери высказываться по этому поводу. Не дай, говорю, бог дойдет до ушей Севы и тем более Максима.

Мама обижалась. Я, мол, мать тебе, а не соседка, добра желаю.

После последней ссоры на какое-то время она замолчала. А потом выбрала новую тактику. Стала приходить к нам в гости с подарками.

Вот просто с пакетами угощений и лакомств для Маришки. Бери, внученька, я знаю, как это ты любишь, приговаривала, доставая из закромов все новые вкусности в ярких упаковках.

На Севиного сына мать демонстративно не смотрела. Как будто его нет, пустое место. Если же Маришка сама угощала сводного брата, «добренькая» бабушка хватала внучку за руку:

— Нет, это я только тебе угощения принесла. Не надо ни с кем делиться.

Можете себе представить, какими глазами смотрел на них бедный Максимка.

Я раз сделала матери замечание, два. Она разыгрывала из себя дурочку.

— А что такого, я пришла внучку навестить. Она у меня одна пока, других не намечается.

— Что же ты Максу ничего не предлагаешь? Ты понимаешь, как это выглядит со стороны?

Мать картинно оправдывалась:

― У него своя бабушка есть, она пусть ребенка и балует. А я-то тут при чем.

Когда ситуация повторилась в третий раз, я не выдержала. Отобрала у матери пакеты с угощениями и буквально вытолкала ее в прихожую.

Сказала, чтобы ноги ее в нашем доме не было, пока она не примет мысль, что Макс полноправный член нашей семьи.

Мать пыталась было давить на жалость, хваталась за сердце. Посмотрите, люди добрые, злая дочь запрещает с любимой внучкой видеться.

Но я твердо стояла на своем. У меня своя жизнь, сказала, у тебя другая. И ты можешь прожить ее, как тебе угодно.

А в мой монастырь со своим уставом не суйся и детей мне друг против друга не настраивай!