Дочь чуть дома не родила, пока доваривала обед своему бедненькому-несчастненькому муженьку

Если бы я не приехала вовремя, мне кажется, дочь так бы дома и родила, потому что вместо того, чтобы в роддом лететь, она у плиты стояла, супчик доваривала своему муженьку. Еще и по дороге в роддом между схватками меня упрашивала каждый день навещать зятя и помогать ему. Да провалился бы тот зять, ни дня б не плакала!

Дочь вышла замуж неудачно. Я бы даже сказала, что она не вышла, а вляпалась, как в несвежую коровью лепешку. Потому что иначе отозваться об их браке с Пашей я не могу. Он ведет себя как пятилетний ребенок, манипулирует, давит на жалость, заставляя вокруг себя носиться. По крайней мере, дочь именно так и делает. 

- Ой, мам, у него такое детство было трудное! Мама пьющая, отца не было, он с такой болью об этом рассказывает, у меня сердце кровью обливается, - всхлипывала дочь, рассказывая мне про своего Павлика. 

- Мам, он не жалуется, просто рассказывает о своей жизни. Я ему жена, самый близкий человек на свете, кому он еще может душу открыть? 

Готовить даже для себя Павлик не желал. На этот счет тоже была слезливая история о том, как он маленький был так голоден, что захотел пожарить себе картошки, но чуть не облился горячим маслом. А потом добавлял, что жена у него так вкусно готовит, а ведь ему раньше никто и никогда не готовил. И смущенно глазками пол сверлит. 

Конечно, с тех пор дочь его к плите и близко не подпускала, все сама, все сама. 

- Паша признался, что он не знает, как ему себя вести. Он говорит, что никто о нем никогда так не заботился, как я, - чему-то радуется дочь. 

Я не понимала тогда и сейчас яснее не стало, а чему радоваться? Зарабатывает Паша копейки, живут в его квартире, но там нужен хотя бы косметический ремонт, потому что обои уже желтые от табака и времени, а с потолка штукатурка еще сыпется. Но при этом зять не ищет другую работу или хотя бы подработку. Дочь больше него зарабатывает. 

Он и по дому нечего не делает. Внушил жене, что она первая и единственная, кто ему готовит, стирает и прочее делает, смотрит, как она радостно вокруг него скачет, и только все новые слезливые истории выдает, мученик великий. 

Мы чуть в роддом не опоздали, потому что она мне позвонила, сказала, что началось, а сама стоит суп доваривает, чтобы ее Павлик с голоду не умер, пока она будет в роддоме прохлаждаться. Еле успели до палаты добежать, как говорится. 

Так она меня всю дорогу просила, чтобы я приходила к зятю и помогала ему по дому, а то у него такой стресс, он может растеряться. У нее схватки, а она про стресс Павлика думает. Так хотелось ее по щекам отхлестать, чтобы она хоть на миг забыла про своего муженька!

Никуда я, конечно, не ходила, зятя видеть лишний раз мне не в радость. Да и не помрет он при полном холодильнике, о себе он помнит всегда и крепко. А дочь из роддома чуть ли не бегом домой бежала - как там Павлик без нее. 

А недавно меня дочь спросила, не могу ли я денек с ребенком посидеть. Я перепугалась, что с ней что-то случилось и ей в больницу надо, но оказалось, что Паша стал кручиниться, что жена ему теперь не уделяет столько внимания, как прежде.

- Он же всю жизнь был никому не нужен, конечно, он будет на это остро реагировать. Я же весь день с ребенком, сил на мужа почти не остается, - объясняла дочь. 

Я отказалась, и не потому что не хочу сидеть с ребенком. Просто малышу три месяца, и оставлять его без мамки, когда нет острой необходимости, не вижу смысла. А "душевные терзания" Павлика к острой необходимости не относятся. 

- Ты просто ненавидишь моего мужа, поэтому и не хочешь помогать! - Разозлилась дочь.

А за что мне такого зятя любить? Проблемы у тебя? Топай к мозгоправу, а не семью заводи. Надежда на то, что у дочери откроются глаза, уменьшается с каждым днем, но пока еще теплится во мне.