Дочь выросла неблагодарной нахалкой, и теперь я никак не могу наладить с ней контакт

Приехала дочь, но, как обычно, ничем хорошим это не закончилось. Моя Соня с тех пор, как вышла замуж, только и делает, что упрекает меня в нелюбви к ней и нежелании помогать. 

И это вызывает искреннее удивление: почему она так считает? Неужели я мало делаю для нее, иногда в ущерб собственным интересам или семье сына, с которым живу в одном доме? Но дочери всего мало, и она хочет больше и больше.

Соня росла в обстановке любви и заботы. Ее баловали все, кто только мог, потому что она была в детстве очень обаятельным ребенком с милой, шкодной улыбкой и забавным тонким голоском. 

Единственный человек, которого она побаивалась и до сих пор боится, это моя двоюродная сестра Катя. Она не давала ей спуску с детства, да и сейчас не слишком церемонится. Поэтому в ее присутствии Соня три раза подумает, прежде чем ляпать какую-либо чушь. 

Хотя в этом она преуспела: может наговорить такого, что даже мой обычно спокойный и терпеливый сын, Илья, не выдерживает и начинает срываться на крик. 

Я думала, что, если воспитывать ребенка в строгости, то он может замкнуться в себе и не будет к себе подпускать. Так у меня было вначале с Ильей, которого то муж, то я с обеих сторон тюкали по любому поводу. 

Но с дочерью все по-другому. Началось с того, что Соню в тринадцать лет сбили. Какой-то лихач на легковушке решил объехать колонну автомобилей, когда пропускали школьников через дорогу. Соня шла одной из последних, и удар пришелся по ней. Сила столкновения была такова, что мою девочку отбросило на несколько метров, а на том месте, где ее настиг «Фольскваген», остались ее нарядные туфли. 

Сколько мы бегали, чтобы привлечь виновника к ответственности, сколько нервов потратили, не передать словами… Соню уложили в нейрохирургию, сделали операцию. Мы с мужем круглые сутки проводили рядом с ней, пока она почти месяц была в коме. 

Врачи то обнадеживали нас, то говорили, что надо готовиться к худшему. И мы готовились, хотя в глубине души вынашивали робкую надежду, что дочка выкарабкается. 

Произошло чудо - Соня вышла из комы. Однако вела себя так, словно вернулась в шестилетний возраст. Врачи объяснили это действием препаратов после травмы, заверили, что со временем это пройдет. 

Мы с мужем были счастливы, что самое страшное осталось позади. Чтобы показать Соне, как мы ее любим, мы разрешали дочери абсолютно все. Катюха пришла в недоумение, когда увидела такую вседозволенность.

-Раиса, ты совсем голову потеряла? Даже если твоя дочь пережила такую аварию, это не повод делать из нее морального инвалида. Как она себя ведет с вами? А учителя в школе что говорят? Тебе нормально, что она ничего не делает на уроках и посылает всех учителей куда подальше, не выбирая выражений?

-Оставь мою дочь в покое, лучше за своей присмотри, - отвечала я. Катя пожала плечами:

-Твое дело. Только потом не жалуйся, если твоя Сонечка начнет и тебя посылать. Остановись, пока не поздно.

Но я не хотела ее слушать. Чувствовала себя виноватой перед Соней, но за что? До сих понять не могу. И моя дочь в полной мере воспользовалась моим состоянием. 

В восемнадцать она забеременела и пришла ко мне на работу со своим будущим мужем. Он оказался ее ровесником. Так что через полгода после этого я стала бабушкой. 

Свекровь Сони не хотела признавать ее и заставила мою дочь узнать, почем фунт лиха. Ей она не смеет и слова сказать, зато на мне отрывается, как только захочет. Еще и зятя к этому подключает. 

За почти десять лет семейной жизни они родили троих детей, но сами так и не повзрослели. Пробовали Кате давить на жалость, говоря про меня гадости, так она им такую головомойку устроила, что больше к ней на порог не ступают.

Зато я мучаюсь, не зная, что делать. Потому что моя дочь и зять все время выражают недовольство: то я не то сказала, то не так посмотрела, то не такой подарок выбрала. Я содержала их несколько лет, но они предпочли об этом забыть. 

Теперь жду Катюху, чтобы с ее помощью попробовать договориться с дочерью. Тетю она боится и уважает, а меня ни во что не ставит. Придется признать, что Катя была права, а то и она не захочет ехать ко мне после моих слов.