Дочь вжилась в роль беспомощной дурочки и мне за нее страшно

Иной характер никаким воспитанием не перебьешь. Уж это я знаю по себе. Может показаться, что я просто стараюсь оправдаться, но не за что. Я искренне пыталась вырастить дочь нормальным человеком. 

К сожалению, все мои усилия пошли прахом. Дочь рано поняла, что если прикидываться беспомощной дурочкой, имея ангельскую внешность, то ей сразу же все кидаются помогать. 

Из-за того, что я пыталась дочь воспитывать, а муж и его семья млели от нашей принцессы, заваливая ее подарками и всё делая за нее, мы с мужем в итоге и развелись. 

Одиннадцать лет брака пошли коту под хвост, потому что муж считал меня черствой, бесчувственной, ненавидящей собственную дочь истеричкой. 

Эля еще в детстве начала свои манипуляции, но это свойственно любым детям, они так проверяют границы дозволенного. И если эти границы правильно обозначить, то ничего страшного не произойдет. Период закончится безболезненно. 

Но проблема была в том, что вокруг моего ребенка всегда крутились бабки, тетки, дедки и прочая родня, которую, по-хорошему, нужно было держать подальше. 

Хотя и муж от них не отставал. Он на дочь смотрел влюбленными глазами: это же его любимая принцесса. А Эля с детства была очень милой, прям ангелок с рождественской открытки. Волосы почти белые, кучерявые, носик кнопкой, огромные голубые глаза. Прелесть, а не ребенок. 

Вот этого ангелочка почти до школы кормили с ложечки, а на все мои попытки научить ребенка есть самостоятельно, я слышала крики, что не надо над ребенком издеваться. 

- Ну ты же видишь, что у нее не получается: она плачет! Вот надо тебе голодного ребенка до истерики довести, - замахивалась на меня полотенцем свекровь. 

Я спорила, доказывала, убеждала, пыталась заручиться поддержкой мужа, но меня никто не слушал. Муж всегда был на стороне своей родни. Ему было проще поверить, что я не люблю собственную дочь, чем в то, что они перебарщивают с поблажками. 

Эля не хотела учиться самостоятельно одеваться. Возьмет в руки маечку, а потом поднимет свои голубые, наполненные слезами глазищи и всё, родня наперебой спешит ей помогать. 

Я поняла, что с этими клушами каши не сваришь. Уговаривала мужа переехать от его родителей, продать недостроенный дом и купить квартиру, пусть и небольшую, но зато свою. 

- Да я столько сил уже вложил в этот дом! Еще пара лет и всё будет готово. К тому же здесь ребенок под присмотром, - отвечал муж. 

Ребенок под таким присмотром, что глаза бы мои на это не смотрели. В садик мне ее отдать не разрешили. 

- Садик - это для тех, у кого других вариантов нет, а тут вон сколько нянек. Да, моя хорошая? С бабушкой-то лучше, чем в садике! - отговаривала свекровь. 

К пяти годам меня почти полностью отодвинули от воспитания собственной дочери. Я, конечно, пыталась изменить ситуацию, но любое мое действие встречало жесткий отпор. 

Тогда уже был готов дом. Я думала, что мы переедем и станет легче. Там не будет столько помощников, но родители мужа решили переезжать с нами, а свою квартиру оставить дочери. 

- Так дом-то большой: я и строил с расчетом на родителей. Никто никому мешать не будет, - пожимал плечами муж. 

Да уж, не мешали! Да эта троица продолжала дружно баловать ребенка, не давая мне хоть как-то повлиять на ее воспитание. И чем старше дочь становилась, тем сильнее накалялась обстановка. 

То, что раньше дочь делала интуитивно, потом она стала проворачивать совершенно осознанно. Похлопает глазками, изобразит беспомощность: мол, старалась, но не получилось. И всё - ей уже со всех ног бегут помогать. 

Дочь сама не училась, не ухаживала за собой, даже постель она сама себе не заправляла. Вокруг нее всегда находились добровольные помощники. А меня считали исчадием ада. 

- Ты хуже мачехи! Что ты на ребенка наседаешь? Нет бы помочь! 

Отношения с мужем тоже портились. Он и слышать не хотел о том, чтобы его принцесса огорчалась, а она огорчалась всякий раз, когда самой нужно было напрячься. 

В итоге наши с мужем противоречия дошли до суда. Мы развелись, ребенка оставили с ним, потому что и дочь этого хотела, и вся родня меня охарактеризовала не лучшим образом. Родня мужа, естественно. Я-то давно без родителей живу. 

- Никаких алиментов мне от тебя не надо, просто не появляйся рядом с ребенком, раз ты так ее ненавидишь, - поставил мне условие муж. 

Я пыталась видеться с дочкой, но Эля сама отказывалась от этих встреч. Мама же плохая, маму не получается использовать как полезный инструмент. Руки опустились. 

Присматривала за ней, но издалека. Когда появились соцсети, стало проще. Что-то мне рассказывали знакомые и друзья, которые не прервали общение после развода. 

Я не общалась с дочерью почти двадцать лет. Мои периодические попытки наладить контакт проваливались. Эля предпочитала держать дистанцию. 

Наблюдаю за ней. Вижу, что она ведет себя как в детстве. И пока ей всё сходит с рук, потому что отец еще жив и помогает ей. Точнее, создает ей все условия. Но отец не вечен, а сама она не выживет, если не успеет пересесть на шею кому-то другому. 

Изменить что-то хочется, да руки коротки. Последний раз когда мы с дочкой виделись, она мне заявила: "я вас не знаю, женщина". Хотя я прекрасно видела, что меня узнала. Никогда не думала, что моя жизнь так повернется. 

У меня, конечно, есть своя семья, двое детей, но они совершенно другие. С сестрой не знаются, точнее, она с ними. Но в сердце занозой засело, что я что-то сделала не так, что могла как-то ситуацию с Элей изменить, но не додумалась, как это сделать. Это будет преследовать меня до гробовой доски.