Дочка воспитала чужих детей как родных, а оказалось, что им нужна лишь её квартира

Мне очень больно об этом говорить. Но дети моего зятя пытаются отнять у меня квартиру умершей дочери.

Расскажу обо всём по порядку. Я – бабушка, живущая в селе. Во времена СССР я работала дояркой, тогда это считалось престижной и хорошо оплачиваемой работой. Мой муж работал трактористом. Жили мы не очень богато, но в доме всегда было мясо, масло, овощи и фрукты. Мы держали и птицу, и скотину, и бед не знали.

Когда мне исполнилось 23 года, в нашей семье родилась дочь Валюшка. Ох, я нарадоваться на неё не могла! Щёчки – круглые как яблочки, губки – как вишенки. А какая она была веселушка, чуть ли не с пелёнок нас смешила. Бывает, зальётся смехом так, что на соседней улице слышно. Кто же знал, что судьба ей была уготована грустная.

Валя очень любила всё живое. Казалось, что всё, к чему она прикасается, оживает, начинает расти, цвести и плодоносить. В школе она училась хорошо и решила, что поедет поступать в институт, чтобы стать агрономом. Так и случилось. А пока Валя училась, она ездила по полям и садам, давала консультации и дельные советы.

Там же в институте она познакомилась с будущим мужем - Петром. Он был преподавателем и понравился Вале своим серьёзным лицом и умными речами. Пётр до знакомства с Валей уже был женат, только вот супруга от него сбежала к какому-то артисту, оставив «на память» двоих деток: Ксюшу и Стаса.

Когда Валя впервые пришла к Петру домой, то жутко волновалась, но напрасно. 5-летняя Ксюша подошла к ней, взяла за руку и сказала: «Здравствуй, мама! Как же долго тебя не было». Стас тоже сразу принял мачеху как родную мать.

Через пару месяцев Валентина с Петром обвенчались. Они жили душа в душу. Дети быстро привыкли к новой маме, а Валя полюбила их как родных. Вот, только завести совместных детей у Вали с Петром не получалось. Дочке очень хотелось родить ребёнка, она искренне не понимала, почему может из хилого росточка вырастить куст, а забеременеть не может.

Пока моя дочка работала агрономом, она не только зарабатывала деньги, но и получала опыт. Она очень быстро стала известным специалистом, а через несколько лет ей выделили квартиру. После распада Советского Союза Валя приватизировала это жильё. Какое-то время в той квартире жили наши родственники, бывало, что её сдавали студентам. Но чаще квартира пустовала. Там Валя выращивала новые виды комнатных растений и приходила почитать книги. «Это – моё убежище», - говорила дочка.

Шли годы. Ксюша со Стасом выросли и разъехались по разным городам устраивать личную жизнь. Валя затосковала. Однажды она позвонила мне и во время разговора уронила телефон, связь пропала. Я запаниковала и перезвонила Петру. Оказалось, что Валя перенервничала и потеряла сознание. По крайней мере, так сказал врач «скорой помощи». Сначала головокружения проявлялись пару раз в месяц, затем – в неделю. Валя даже грешным делом подумала, что наконец-то забеременела, но всё было гораздо серьёзнее.

На приёме у терапевта Валя услышала:

- У Вас, пациентка Старожилова, лимфоциты очень зашкаливают. Это ненормально. Нужно провести обследование. 

Результаты показали, что у Вали рак мозга четвёртой стадии. Вылечить его нельзя. Целых шесть месяцев мы боролись с опухолью, пытались побороть болезнь новыми лекарствами и восточными методиками. Но проиграли. Спасти дочку нам не удалось.

Пётр ходил сам не свой на похоронах. А меня терзала одна мысль:

- Петя, а почему Ксюша со Стасом не приехали? Они что, с матерью не попрощаются?

- Мария Николаевна, у них срочные дела появились. Да и чем они теперь помогут?

- Какие могут быть дела?! У них мать умерла!

- Ну, родная-то у них живая…

- Ах, родная. Где же была эта мать последние двадцать лет?

Разговор прервали подошедшие с соболезнованиями родственники. А я больше не могла плакать по своей единственной дочери. Теперь я очень злилась! Мне казалось, что болезнь Пётр запустил нарочно, что ему была безразлично судьба Вали. Но то, как жестоко поступили дети, ранило меня до глубины души. Я ведь считала их своими внуками, а они даже на похороны не приехали.

Зря я, конечно, грешила на безразличие Петра. Он очень переживал смерть Вали. Не прошло и недели, как он умер от инфаркта прямо на её могиле. Но на этом мои беды не закончились. Через месяц после похорон дочки мне пришло письмо от адвоката моих «внуков». Они требовали свою долю в квартире, принадлежавшей Вале. В череде непонятных мне терминов и законов я уловила только «являясь законными наследниками» и «мировое соглашение». То есть они предлагали мне без суда разделить недвижимость Вали. Тут уж моё терпение лопнуло. Значит, на похороны времени не нашлось, а на встречу с адвокатом – всегда пожалуйста.

Я, понимаю, они считают, что я – деревенская бабушка, которая ничего не понимает. Да и зачем мне квартира в городе? Но после такого отношения к памяти моей единственной дочери, ничего им не достанется. Я лучше церкви эту квартиру отпишу, но не лживым Ксюше со Стасиком!