- Еще раз придешь позже восьми вечера, домой не пущу! - пригрозила мама, забыв, что я не маленькая, и дом не ее

С моей стороны было огромной ошибкой пустить маму на постой к себе домой! Надо было помнить, что люди не меняются, и только лишь на время притворяются, будто они теперь другие.

У меня очень авторитарная мама. Все детство она меня жестко контролировала. Не давала мне выбрать, что поесть и во что одеться. Тщательно следила за моим кругом общения и, если кто-то ей не нравился, то запрещала общаться.

Также мне нельзя было опаздывать домой. Если я долго болтала с одноклассницами или с приятельницами с кружков по окончании занятий, то дома меня ждала взбучка с криками или даже с оплеухами.

Мол, я себе места не находила, боялась, что с тобой что-то случилось, а ты, такая-сякая, предпочла моему спокойствию болтовню с подружками. Хотя речь шла всего о пятнадцати-двадцати минутах опоздания. 

И я маму всегда предупреждала, что задержусь. Да, отчитываться о перемещениях тоже было моей обязанностью. Но нет, моих отчетов было мало. Логики в мамином поведении нет, но тогда я об этом не думала.

Тем не менее, я, будучи, как ни странно, общительным ребенком, все равно продолжала задерживаться после занятий ради разговоров с приятельницами. И однажды мама придумала новое наказание.

Как-то раз я вернулась, но не смогла открыть дверь. К слову, с ее внутренней стороны был хитрый замок с цепочкой, который снаружи никак не откроешь. Мама тогда воспользовалась именно им.

Когда я через дверь попросила меня впустить, мама ответила, чтобы я шла туда, откуда пришла. Я тогда долго плакала, кричала, обещала все на свете - словом, унижалась, лишь бы оказаться в родных стенах.

И так повторялось несколько раз. В какой-то момент я поняла, что лучше ограничу свои социальные контакты. Но полностью сломать меня маме не удалось.

Как только мне исполнилось восемнадцать, я буквально сбежала от ее контроля и манипуляций на учебу в другой город. Мы тогда крепко поругались и даже не общались пару лет.

Но дальше в голове у мамы вроде как что-то перемкнуло. Она первая предложила помириться, и я согласилась, но уже на своих условиях: никакого контроля. 

Со временем я вернулась в родные края, поскольку там и работа нашлась, и аренда жилья дешевле. Да, хоть мы с мамой и возобновили общение, но жить я предпочла отдельно - так, на всякий случай.

Вот только эти несколько лет мирного общения с мамой притупили мою бдительность. И когда она затеяла у себя в квартире капитальный ремонт, я без долгих колебаний пустила ее пожить к себе на это время.

Ремонт действительно давно напрашивался во всех помещениях. А так как это однушка, спрятаться от пыли и мусора маме было негде. “Куда ей еще идти, если не ко мне?” - думала тогда я.

На первых порах жизнь с мамой под одной крышей меня не напрягала. Мама то ли осваивалась, то ли изо всех сил держала себя в руках.

Спустя некоторое время у мамы эти самые силы иссякли, и она дала волю своей командирской натуре. Стала критиковать мою одежду, питание, ведение быта и активно вмешиваться в него.

То купит какую-нибудь салфеточку, то предметы переставит на свой вкус. А дальше у мамы совсем заехали шарики за ролики.

Она начала требовать, чтобы после работы я сразу шла домой, и в выходные тоже особо нигде не задерживалась. Типа ей так спокойнее. И вообще нечего шататься где ни попадя. Словом, все как в детстве.

Вот только я уже не маленькая, а потому не обязана слушаться маму, чем и занимаюсь. Хочу встретиться с подругами - встречаюсь с ними, хочу пойти на свидание - иду на свидание.

Разумеется, я не могу совсем не брать во внимание мамины тревоги. И обычно сообщаю, что у меня на вечер планы, и вернусь я поздно. Но плясать под ее дудку и отказываться от них - это уж увольте!

Только мама почему-то не желает вспоминать, что я взрослая женщина. И с каждым разом все громче и громче скандалит из-за моего нежелания становиться затворницей и ее ручным зверьком в придачу. Позавчера она и вовсе вспомнила свою фирменную манипуляцию:

-Еще раз придешь позже восьми вечера: домой не пущу!

-Интересно, как ты это сделаешь? Тут нет твоего любимого замка с цепью, - усмехнулась я, показав, что мне ее угрозы не страшны.

-Вызову мастера, и он все сделает, - ответила мама.

-А ничего, что это не твой дом? - зло спросила я.

-Но и не твой тоже, - парировала она.

-Договор аренды составлен на мое имя. С точки зрения закона ты, считай, посторонний человек, - начала я на пальцах объяснять маме, почему не стоит вызывать слесаря и запираться изнутри.

А затем я ей поведала о последствиях таких действий. И нет, это будут вовсе не мольбы и обещания отречься от своих интересов, а звонок хозяину квартиры или сразу участковому. 

Мама возмутилась моему тону и попыталась пробудить во мне чувство вины. Но мне не было стыдно. Раз она позволяет себе грязный шантаж, то и я могу отплатить тем же. 

Под конец мама выдала, что раз я такая жестокосердная, то она вернется к себе, в клубы строительной пыли, от которой обязательно разболеется. 

Я не стала ее останавливать, поскольку порядком устала от ежедневных истерик и попыток продавить меня. Не важно, что обо мне подумают. Пускай я буду трижды плохой дочерью. Зато нервы целее будут. К тому же маму никто за язык не тянул!