- Из-за тебя я привыкла хорошо жить, а теперь придется самой это всё обеспечивать, - орет дочь

Я была готова, что рано или поздно дочь мне выкатит какие-то претензии: ведь это сейчас так модно - обвинять родителей во всём, что происходит не так в их жизни. 

Даже иногда фантазировала, на что Оля может пожаловаться. Что мало времени уделяла? Что повышала на нее голос? Что не разрешала в детстве есть с пола? 

Но даже самые абсурдные мои предположения не смогли приблизиться по странности к тому, что выдала мне моя почти тридцатилетняя дочурка. 

Я для дочери расшибалась в лепешку, чтобы у нее было всё, чего не было в свое время у меня. Мои родители были алкашами, которые вряд ли всегда могли вспомнить, кто я вообще такая. 

Им было плевать, во что я одета, что я ела и ела ли вообще. Вот где бы раздобыть денежку, чтобы продолжить кутеж - это их беспокоило. А то, что меня одевают и кормят всем подъездом, их не волновало. 

Как-то тогда не принято было в опеку бежать, потому что люди верили - в детском доме будет хуже. Вот и старались помогать своими силами, за что им земной поклон и благодарность от всей души. 

После девятого помогли в колледж с проживанием пристроиться, папаша тогда уже помер, так что мне оформили пенсию по потере кормильца, да так, что мать на нее лапу свою трясущуюся не могла наложить. 

Как бы добры не были люди, как бы я не была им благодарна, мое детство оставляло желать лучшего. Для своего ребенка я не хотела бы такой участи, поэтому землю грызла, чтобы выбиться в люди. 

У меня получилось. Когда у меня родилась дочь, я уже крепко стояла на ногах. Смогла обеспечить лучшее медицинское обслуживание, игрушки, питание, развивашки, кружки и секции, которые дочери нравились. 

Мы регулярно отдыхали на море, я позаботилась, чтобы у дочери была возможность объездить почти всю страну, покататься по заграницам. 

У нее была отличная школа, репетиторы по запросам. Я не ограничивала ее в увлечениях, даже если она прыгала от бальных танцев до пошива рюкзаков из кожи дважды в месяц. 

Оплатила учебу в вузе, оплатила стажировку в престижном месте, купила однушку. Я это называю отличным стартом в жизни, который я бы желала для себя. 

Отношения у нас с дочерью были нормальные. Правда, пока она была подростком, то больше всего хотелось ее прибить, но подростки почти все такие. Вот и с Олей я скандалила через день. 

Но этот период благополучно закончился, Оля выросла и пошла в свою взрослую жизнь. Ей через три года будет тридцать лет. И сейчас у дочери внезапно обнаружилась ко мне претензия. Одна, но зато какая!

Где-то полгода я не могла понять, что с дочерью происходит. Она сама не звонит, мне отвечает неохотно, разговаривает чуть ли не сквозь зубы, отговаривается занятостью.

Мы не ругались: я бы заметила. Но дочь вела себя так, словно я ее чем-то обидела, а сама этого не заметила. На мои вопросы, что там у нее происходит, Оля бурчала, что всё нормально. 

- Ты хочешь знать, что происходит? А я тебе скажу! Я тебя ненавижу: вот что происходит! Из-за тебя я привыкла хорошо жить, а теперь придется самой это всё обеспечивать!

Что ты мне сказала? Что я уже взрослая и должна сама зарабатывать. А как, блин, я это сделаю, если у меня такие высокие запросы? И это из-за тебя! - орала дочь. 

Оказалось, что дочь в целях экономии пошла в бесплатную клинику, ужаснулась очередям и поняла, что ее к такому жизнь не готовила. А платная клиника, как оказалось, очень недешевое удовольствие. 

И отдыхать доченька привыкла на чистых морских пляжах, а не на бережку речки. Но море ей не по карману, а речка категорически не устраивает. 

Подобных претензий на несоответствие Олиных привычек и возможностей, на меня вывалили море. Но вместо того, чтобы злиться на себя, дочь решила назначить виноватой меня. 

Это не она не может зарабатывать и экономить, а я слишком задрала планку ее жизни, поэтому теперь ее коробит от несоответствия. Моя дочь ненавидит меня за свое счастливое детство и юность. 

У меня есть старая подруга, которая меня знала еще до того, как я стала успешной. Вот с ней я своей горестью и поделилась. У нее глаза на лоб вылезли. 

- Твою бы Ольку да в твою бы шкурку. Надо было ее в черном теле на хлебе и воде держать, чтобы ценить научилась, - качала головой подруга. 

- Да, тогда претензии ко мне были бы более привычные, - согласилась я. 

До сих пор не укладывается в голове то, что выдала мне дочь. Надеюсь, она как-нибудь справится с той ужасной травмой, что я ей нанесла своей заботой и любовью.