Мама наконец-то вспомнила, что у нее два внука, а не только от брата

Я даже не верю, что мама наконец-то вспомнила, что у нее два внука, а не только ребенок от брата. Уже не надеялась, что это произойдет, но как говорится, не было счастья, да несчастье помогло. Надеюсь, что теперь все будет по-другому. 

С мамой у нас всегда были непростые отношения. После того, как они с отцом развелись, и мы переехали, характер у нее очень испортился. Наверное, нельзя ее в этом винить: постоянная работа, нехватка денег, двое детей, постоянные нервы. Все это не способствует улучшению характера. 

Когда я закончила школу, брат еще доучивался в девятом классе. Я уехала поступать в Питер, там же потом вышла замуж за будущего офицера, а потом уехала с ним в увлекательное турне по российским гарнизонам. Доучивалась я уже на заочном. 

Мама мой выбор спутника жизни восприняла как-то отстраненно. Я думала, что будут нравоучения, что я гроблю свою жизнь, идя по ее стопам, ведь наш отец тоже военный, но их не последовало. Вообще ничего толком не последовало. Она поздравила меня, но как-то мельком. Так поздравляют коллег на работе с чем-то незначительным. 

Я забеременела, когда мне было двадцать пять лет. С мамой в основном общалась эти пять лет по телефону, потому что после того, как я закончила учебу, ездить дважды в год в отпуск уже не получалось. То мужа куда-то переводят и нужно собирать вещи, то переселяют в другую квартиру и там предстоит ремонт, в общем, времени не было на поездки. 

Сообщение о моей беременности совпало с новостью о свадьбе брата. И там тоже намечалось пополнение. Брат с невестой и так собирались жениться, а положительный тест только ускорил этот процесс - невеста не хотела быть на свадьбе с животом или ребенком на руках. Родили мы с разницей в два месяца, ребенок брата появился раньше. 

Новость о том, что у меня родился ребенок, мамой была воспринята никак. Я помню, с каким восторгом в голосе она звонила, когда появился на свет племянник, и мамино "ммм, ну, поздравляю" на этом фоне звучало как "да всем плевать". 

Все разговоры с мамой теперь сводились к тому, что она рассказывала про сына брата. И глазки у него умненькие, и пальчики маленькие, и кряхтит он как-то особенно забавно. Постоянно скидывала фотки, как она гуляет с коляской, как держит внука на руках, складывалось ощущение, что она там  у них живет и постоянно с ребенком. 

Про второго внука, моего сына, мама почти не спрашивала, фото не просила и вообще складывалось ощущение, что она не помнит о его существовании. 

- Да понятно, почему так - просто там ребенок прямо перед глазами, она к нему привыкла уже. А нашего она в глаза пока не видела. Ничего, поедем в отпуск, еще будешь просить, чтоб мама от тебя и внука отстала, - успокаивал меня муж. 

В отпуск мы поехали, когда сыну был уже год и два месяца. Сначала заехали к моей маме, нам по дороге было так ближе. Она нас приняла, накормила, напоила, внука на коленках подержала, и через пару часов убежала гулять с ребенком брата. Мы прожили у мамы неделю, за это время нашему сыну она уделила от силы часа четыре, хотя ребенок к ней тянулся, он у нас вообще общительный. 

Из этих четырех часов два она провела рядом с внуком, потому что мы ходили в гости к брату и его жене. Мы с ними хорошо общаемся, никакой неприязни у нас нет. Просто видимся в силу обстоятельств редко. 

Мамино поведение особенно контрастно выглядело на фоне свекрови, к которой мы поехали потом. Она не знала, как внука усадить, чем угостить, с рук его не спускала. Хотя у нее еще внук и внучка от дочери имеются - внучке было пять лет, а внуку полгода тогда было.

Следующие четыре года мы к маме ездили чисто отметиться. Приехали, показались, побыли пару дней, а потом ехали к свекрови или куда-то на отдых. Маме было не до нас, так чего навязываться?

Перед новым годом мама попала в больницу в предынфарктном состоянии. Брат тогда был в длительной командировке, а его жена сидела с сыном на карантине по скарлатине. За мамой был нужен уход. Я собралась, взяла отпуск на работе, подхватила сына и поехала. Оставить его дома было не с кем, муж был на учениях и вернуться должен был в лучшем случае через две недели. 

Маму забрала из больницы, она ворчала, что не надо было сломя голову приезжать, она бы и сама справилась, но видно было, что ей приятно. Я убирала, готовила, ходила в аптеку, сопровождала маму на прием к врачу. Сын, которому было уже пять лет, проникся важностью, что он единственный мужчина в доме, и помогал изо всех сил.

Сын носил бабушке кушать, следил, чтобы она не забыла выпить таблетки, с важным видом трогал ей лоб, убеждаясь, что температуры нет. Чинно гулял с бабушкой по двору, рассказывал, какие он растения знает, и когда снега не будет, он их покажет, а вечерами рассказывал ей сказки, потому что "после сказки лучше спишь, а когда спишь, лучше выздоравливаешь". 

Я видела, что мама уже не так отстраненна, она все больше увлекается общением с внуком, они очень много времени проводили вместе. Когда пришло время нам уезжать, мама плакала, впервые на моей памяти она плакала при расставании с внуком. Он тоже ревел в три ручья, но старался держаться, ведь он мужчина. 

- Вы летом в отпуск-то приедете? 

- Не знаю, мам, как получится. У мужа учения, у меня отчеты. 

- Ну, если что, я приеду, заберу внука на лето, чего ему там куковать на ваших северах. А здесь и ягодки, и пригляд, и с братом всегда поиграть можно. А осенью заберете, ну или я привезу.

Тут уже у меня был комок в горле. Это было словно какое-то чудо. Мама вспомнила, что у нее есть второй внук! Теперь у моего сына две любящие бабушки.