Мама зачастила в гости, но под видом уборки только выискивает по всему дому «компромат» на нас

Я с детства росла в обстановке тотального контроля и недоверия. До сих пор не могу понять, что побуждало родителей обходиться со мной и старшим братом так строго? Учились мы оба без троек, я ещё и активно занималась внеклассной работой, везде была на хорошем счету.

Если в доме что-то случалось, то виноваты были я и брат. Никто не хотел разбираться, нас наказывали просто по умолчанию. 

Особенно обидно мне было после случая с упавшей книжной полкой, которую отец повесил буквально на «соплях», а потом обвинил меня – что мы с подружками бесились и уронили её. А она просто рухнула под тяжестью книг.

Поэтому как только выдалась возможность покинуть родной дом и уехать в другой город учиться, я сразу это сделала. Конечно, перед отъездом был громкий скандал, что я сразу стану проституткой, как только шагну за порог. Вот такой уровень доверия у родителей ко мне был на тот момент.

Но прошло уже больше двадцати лет, я, к счастью, и нормально закончила институт, и замуж вышла. А сейчас уже и наш сынуля Серёжа учится в выпускном классе. И главное правило в нашем доме – доверять друг другу. Даже если сын накосячит, он всегда идёт ко мне первой: знает, что я не буду его огульно обвинять, а разберусь во всём.

Папы уже в живых нет, а вот мама приезжает к нам в гости довольно часто. Я этому рада. Детские обиды давно забылись, да и мама в том возрасте, что часто сама ведёт себя, как ребёнок – требует заботы и понимания.

Только стала я замечать последнее время, что её словно не радует то, что у нас всё хорошо.

Начну ей что-то про свою работу рассказывать, а она спрашивает:

- Но ты же на всякий случай какое-то место подыскиваешь? 

- Зачем? Меня всё тут устраивает, – отвечаю я.

- Лена, никогда не знаешь, как всё будет. Сегодня работаешь, а завтра уволят, – поджав губы, говорит мама.

- Но ты вот как-то проработала на одном месте тридцать с лишним лет? – с сарказмом переспрашиваю я.

- Я – не ты, это другое дело, – отвечает она.

И вот что она под этим подразумевает, я даже выяснять не хочу! Так это недоверие в голосе и сквозит. 

И ещё мама любит убираться у нас. Я, конечно, её отговариваю каждый раз, но пылесосить и полы мыть ей я не даю, а пыль протереть и вещи разложить не так уж и сложно. И ей, с другой стороны, небольшая разминка тоже пойдёт на пользу.

Оставила ей утром стопку глаженного белья, и все мы спокойно ушли по своим делам.

Вернувшись вечером, застала маму на кухне. Она сидела с торжественно-скорбным лицом, а на столе перед ней стояла открытая четвертинка водки.

- Это что? – устало спросила я.

- Ты мне, Лена, скажи, что это. Я бутылку нашла, была припрятана в антресоли. Так и знала, что внук пьёт тайком от вас! – злорадно сообщила мне мама.

Я прошла на кухню, взяла бутылочку и убрала в холодильник.

- Мам, ты меня просто поражаешь. Это я покупала вместо спирта маленькую бутылку водки, место для уколов протирать – Сергею инъекции делала в прошлом году, когда у него ангина была. Ты вот всю жизнь прожила, а не соображаешь, что водка-то у пьющего человека не задержится, не будет он по глоточку её пить! – ответила я с усмешкой.

- А ещё я у него под кроватью журналы непристойные видела! – выпалила мама.

- Ну, так он подросток. И что ты у внука под кроватью искала? – удивилась я.

- То и искала. Я знаю, какие сейчас дети. Он вам одно говорит, а сам за углом наверняка и курит, и пьёт! – буркнула бабушка моего сына.

- Ты и брата подозревала в курении. Только он спортсмен, и даже сейчас, в свои 50 лет, не курит. А тогда тем более не курил! – ответила я.

- То, что его не поймали за этим занятием, ещё не значит, что не курил! – не сдавалась мама.

Вот что она за человек такой? Ну почему надо в близких людях подозревать всегда самое плохое? Я вот за всю свою жизнь мать ничем не разочаровала, но не помню, чтобы она меня хвалила за что-то хотя бы раз.

И сама радоваться не умеет, и другим настроение портит! Мне кажется, что ей радость доставил бы только какой-то грязный факт из нашей жизни или какой-то реальный компромат на внука. Вот тогда она бы с удовольствием крикнула: «Я же говорила!» И что с ней не так, ей богу?