Мой сын решил, что не хочет учиться, а хочет… служить в армии!

Я всегда думала, что правильно воспитываю своего сына Даню, и он вырастет настоящим мужчиной. С юных лет он открывал двери перед женщинами и девочками и помогал немощным старушкам. Он учился фехтованию, а позже – и стрельбе (в том числе из лука). Но, похоже, в своих стремлениях вырастить из сына настоящего героя я перестаралась.

Дело в том, что уже несколько лет мы с мужем копим деньги на образование нашего Данилы. У сына с ранних лет проявилась тяга к языкам, и мы это всячески поощряли. В результате, к 16-ти годам он овладел английским, немецким, испанским и турецким. Данила неоднократно участвовал в языковых конкурсах и олимпиадах и почти всегда занимал призовые места. Он был нашей гордостью и примером для подражания своих сверстников. О лучшем сыне нельзя было и мечтать.

Но в выпускном классе он вдруг завалил экзамены по английскому языку. Когда я об этом узнала, то не поверила своим ушам: наш сын, наш Даня своими руками разрушил то, что мы выстраивали 10 лет!

- Неблагодарный! Мы с матерью столько лет отказывали себе во всём, чтобы ты поступил и учился в престижном вузе, а ты своими руками нас в гроб решил загнать?!

- Пап, вы не хотели ко мне прислушиваться, а я вам сто раз говорил, что не хочу поступать на филологический факультет. Тем более, я не хочу уезжать из страны. Но ведь вы с мамой делали вид, что не понимаете, о чём я говорю! Теперь же я нашёл способ обратить ваше внимание, только и всего.

- Ах, обратить внимание. Ты мог бы нарисовать плакат и подписать свои пожелания большими буквами или просто с нами поговорить, но вместо этого ты целый спектакль устроил на экзамене! Комиссия была в шоке. Преподавательницу по английскому языку пришлось валерьянкой отпаивать. Что ты ей сказал?

- В смысле? Она не могла из-за этого так сильно расстроиться.

- Могла, так как в английском это – грубая ошибка. 

Муж снова замахнулся на сына:

- Ах, ты... – и заплакал. Я впервые видела, как мой муж плачет. Это было несколько скупых слезинок, но в них была вся горечь разочарования сыном. – Даня, я так надеялся, что у тебя будет лучшая жизнь, более интересная и насыщенная, чем у нас с мамой. Мы бы отправили тебя в Лондон, чтобы ты посмотрел Европу и весь мир. Зачем же ты так с нами поступил?

- Пап, я и так посмотрю на другие страны, а пока я хочу изучить свою. Я уже всё решил. Я пойду служить, а потом начну учиться. Возможно, меня возьмут в погранвойска или же в лётчики. А если повезёт – меня вообще в разведку определят. Мне нравится дисциплина и военная форма. Я чувствую, что это – моё. Я должен быть в составе нашей армии и помогать своей стране!

- Данила, сынок, а обо мне ты подумал? Что со мной будет, если тебя ранят или, не дай Бог, убьют? Ты – наш единственный сын, наша поддержка и опора. У нас никого, кроме тебя, нет.

- Да, мама, я – твой сын, я – мужчина. Помнишь, ты учила меня тому, что у мужчины есть обязанности? Так вот, я хочу исполнить свою обязанность и отслужить. Кто знает, быть может, после этого мне уже не захочется становиться офицером? Но я не узнаю этого, если не попробую. Родители, пожалуйста, поддержите меня, мне это очень нужно сейчас.

- Что ж, сынок, - начал муж. – Быть может, ты и прав: каждый сам выбирает свою судьбу. Если ты так решил, значит, так тому и быть. Я поддерживаю тебя, Даня, надеюсь, ты не пожалеешь о своём решении.

Тут уж я набросилась на мужа:

- Как можно поддержать «такое»? Вы что, оба с ума сошли? Данила, ты понимаешь, что хочешь променять общежитие в элитном международном вузе на затхлую казарму? Вместо уютной столовой тебя будет ждать сухпаёк и компот «на сладкое», а вместо студенток – лысые солдафоны?

- Хорошо, прости, я перегнула палку. Я приму твоё решение, но только при одном условии.

- Каком?

- Ты пересдашь экзамен.

- Мам, ты же знаешь, это невозможно.

- Возможно. Мне только что прислала сообщение твоя учительница по английскому языку. Комиссия согласна ещё раз тебя выслушать, но под ответственность Антонины Ивановны.

- Правда? – теперь уже оживился супруг. – Это же здорово, сын? Тебе необязательно получать тройку за экзамен, чтобы пойти в армию. Сейчас ты закроешь все свои хвосты, отслужишь, а когда вернёшься, сможешь уехать в Лондон. Ну, если захочешь, конечно.

Данила, хоть и неохотно, но согласился на наши условия.

Той ночью я спала очень плохо. Я была рада тому, что сын пересдаст свою тройку за экзамен. Но это была всего лишь половина победы. Мне нужно было уговорить его не идти в армию. Я не собиралась просто так отпускать сына часами маршировать на плацу. Но для того, чтобы переубедить Даню, мне нужны были веские доводы. Что ж, будем искать. По крайней мере, теперь у меня появилась надежда, что сына не обреют налысо и не оставят в казарме.