Муж отказался сдавать свою мать с деменцией в дом престарелых, повесив на меня все заботы

Я считаю, что дети, конечно же, должны поддерживать родителей, когда те становятся не в состоянии справиться с элементарными вещами сами. Но это не должно быть в ущерб жизни и семьи самих детей. 

По крайней мере не в ущерб здоровью, как физическому, так и эмоциональному. Но мой муж, Дима, так не думает.

На пятом году существования нашего брака он «обрадовал» меня новостью, что его мать Елена Петровна, которой диагностировали признаки деменции, переедет жить в наш дом. Я была не согласна с самого начала, но Дима поставил точку.

Не поймите меня неправильно, я не ужасный человек. Моя бабушка жила с нами в двухкомнатной квартире с тем же диагнозом. Тогда у нас не было возможности отправить её в хороший дом престарелых, а сдавать родственников в государственный — последнее дело.

Я знала, что это будет ужасно, даже с учётом площади нашего дома. Я бы даже не была против, что какая-то часть бюджета будет уходить на содержание Елены Петровны в хорошем частном доме престарелых. Я бы даже сама нашла себе подработку или отказалась от дорогостоящих покупок, лишь бы не проходить этот опыт снова. 

Мы с мамой уже давно договорились, что если с ней случится подобное, то я размещу её в учреждении. Я и дочке своей я скажу то же самое. Если есть возможность, не надо детям менять подгузники своим родителям.

Тогда я предприняла ещё одну попытку убедить мужа, и даже нашла несколько пансионатов. Но он наотрез отказался.

— Моя мама не будет жить в доме престарелых. Я все сказал.

Вот только возиться со своей мамой он не собирался. Дима всё чаще стал задерживаться на работе часов до 22:00. Сиделка уходила в 18:00, а дальше, видимо, я должна была ухаживать за свекровью до прихода мужа. 

Свекровь становилась агрессивнее: стала плеваться, кусаться, хватать за волосы. Я начала бояться за свою жизнь и жизнь четырехлетнего ребёнка. В это же время наша дочка стала задавать вопросы по типу «А почему с нами живет Баба-яга?». И я решила, что с меня хватит.

— Либо ты отселяешь свою мать от нас, либо я ухожу от тебя, — сказала я как-то вечером, когда Елена Петровна в очередной раз укусила меня.

Дима засмеялся:

— Да куда ты пойдешь? 

— Никуда мама не уедет, я же тебе говорил. Смирись.

Вот в этот момент последние капли моей любви к мужу испарились. Меня он ни во что не ставит, ребенка нашего подвергает опасности, а сам сидит на работе до ночи, чтобы не разбираться с последствиями своего упрямства. Разве это те отношения, которые следует сохранять?

Работы у меня не было, но я была готова даже кассиром в магазине трудиться, лишь бы в кошмаре не жить. К тому же, у меня есть любящая мама, которая ждала нас в своей небольшой, но уютной квартирке. Взвесив все, я решила выбрать нашу с дочкой безопасность.

Но Дима понял, что всё серьёзно только когда я подала заявление на развод. Тогда в его речи промелькнула фраза «дом престарелых». Но было уже поздно, у меня от его безразличия всё к нему перегорело.

Сейчас мы живем в новой квартире, которую для нас с дочкой купил муж. Всё-таки дом, бизнес и несколько машин были куплены в нашем браке и подлежали разделу. Но я решила упростить ему задачу и попросила квартиру. Дима пытается периодически вернуть нас домой, но уже без энтузиазма. Я такой вариант вообще не рассматриваю.

Кстати, маму в дом престарелых он всё же отправил.