Муж помешался на проветривании квартиры, а мы ходим с соплями

Моему Лешке как взбредет что-то в голову, так хоть свет туши. Сейчас у него новая идея – проветривания. Где-то вычитал, что это полезно для иммунитета и позволяет поддерживать в доме хорошую энергетику.

Вот только у остальных домочадцев спросить забыл, нужны ли им эти бесконечные проветривания. А на дворе, между прочим, не май месяц. Ночью температура на улице опускается до -15 градусов, мягко говоря, не жарко.

Мы с детьми ходим в теплых пижамах днем, спим в носках. Квартира не успевает прогреться, хотя отопление давно включили.

Младшему сыну недавно поставили диагноз – аденоиды третьей степени. Поэтому мерзнуть ему категорически нельзя. Старшая жалуется, что от холода трескается кожа на руках. У меня самой такая проблема с детства – без перчаток не выхожу из дома зимой.

Но мой супруг Алексей с упорством маньяка проветривает каждую комнату, открывая настежь окна и балконную дверь. Как будто проверяет нас на прочность. А может решил застудить насмерть.

Сколько раз я просила сбавить обороты и хотя бы советоваться, но как об стенку горох.

– Милый, оставь в покое окно, – говорила ему накануне. – Я сижу прямо под ним на диване, кутаюсь в шаль шерстяную. Тут холодно, проветривать не нужно. У меня насморк не проходит!

Но Леша упорно тянет руки к чертовой створке.

– Да я на пару сантиметров открою, – спокойно отвечает он. – Ты даже не почувствуешь. Дома дышать нечем, а ты тут упорствуешь!

Еще у нас живут два попугая-неразлучника. Тропическим птичках вообще противопоказаны такие скачки температуры. Мне приходится переносить клетки из комнаты в комнату без конца, чтобы они не заболели. Муж-то постоянно забывает об этом. А птицам некомфортно – сидят на сквозняке, нахохлившись, даже клювы прячут под крыло.

Вчера вообще не могла понять, что происходит. Хожу по квартире и чувствую холод, хотя все окна закрыты. Потрогала батареи, а они уже остывают. Я бегом к мужу.

– Спустись к соседу, спроси, у них тоже отопления нет? – попросила его. – Сегодня ночью опять заморозки, окочуримся все. Я в управляющую компанию утром позвоню, пусть проверят.

Муж даже не поднял на меня взгляд, уткнувшись в телефон.

– Это я перекрыл краны на батареях, жарко очень, – спокойно говорил он. – Еще и воздух стал сухой от этого отопления, дышать тяжело.

И сидит еще такой важный, жарко ему. Тут семья от холодины скоро дубу даст, а ему хоть бы хны! Но открывать краны на батареях отказался напрочь.

– Ты что не понимаешь, что человеческому организму лучше в небольшой прохладе, – объяснял мне Леша. – Вот потерпи недельку, и тело адаптируется к таким условиям. Болеть не будешь!

– Я неделю не выдержу в таком режиме! – огрызнулась я. – Мы же не полярники, чтобы так над собой издеваться.

– Вообще-то я о вас забочусь таким образом, – упорствует Леша. – Закаляться надо, а то дети вырастут задохликами, как ты! Малейшее дуновение ветерка – и ты уже с соплями и отитом лежишь!

Ну вообще здорово! Плюнула на него и пошла открывать краны на всех батареях, кроме гостевой комнаты. Там теперь муж и будет спать, раз ему жарко и воздуха свежего не хватает. Специально открою окна настежь, чтоб он лучше прочувствовал прохладу.

– Вот дорогой, – торжествующе объявила я мужу. – Теперь ты живешь в гостевой комнате. Одеяло и плед я тебе не даю, поспишь под простынкой. И к окнам с батареями больше не подходи.

Алексей только хмыкнул и, закинув подушку на плечо, отбыл на место своей ссылки.

Полночи я спала как младенец – никто не отбирает одеяло, не открывает окно и не трогает кран на батарее. Просто блаженство! А часа в 4 утра ко мне под бок нырнул Леша, бормоча что-то о зверском холоде и жестокой жене.

Утром он виновато извинялся.

– Извини, погорячился я с этим проветриванием! – потупив глаза, говорил он, попивая горячий кофе. – Я правда думал, что прохладный воздух пойдет нам всем на пользу. И потрогай лоб, пожалуйста. Кажется, у меня температура, и горло саднит.

Не стала над ним издеваться и повторять: «Я же тебе говорила!». Леша сам себя наказал с этими проветриваниями. Дома воцарился мир – никто не распахивает теперь настежь окна и не морозит бедных птичек.