Надоумила невестку подать на алименты в браке, чтобы приструнить своего сына

Все свекрови за сыновей заступаются, а я за невестку переживаю. 

Сын мой Толя не пьет почти, только пиво иногда после работы. Зарабатывает немного, но стабильно. Долго он не мог себе невесту найти, а потом познакомился с Анечкой.

Аня - девушка скромная, терпеливая. Неплохо зарабатывала, пока не ушла в декрет. Вот только ничего не откладывала, а мебель в дом покупала. Благодаря ей и машину удалось купить хорошую, на которой мой Толик на работу ездит. 

Но есть у моего сына черта одна неприятная, наверное, в отца своего пошел. Он только свои заслуги видит, а у окружающих преуменьшает. Когда Аня хорошие деньги в дом приносила, он стыдил ее, что мало внимания ему уделяла. Доходов ее хороших будто и не замечал.

- Ты же ездишь на машине, на которую твоя жена заработала, - говорила я сыну после очередных его упреков в адрес Ани.

- У нас все общее, нечего меня высокой зарплатой супруги попрекать, - обиженно ответил мне сын.

А я и не попрекала. И уж тем более Аня не попрекала. Просто обидно мне было за эту девочку, которая очень старалась для семьи.

Когда Аня ушла в декрет с внучком моим Игорешкой, доходы ее стали меньше. Я думала, что одумается сын мой. Но все стало еще хуже. 

Аня больше времени стала уделять дому, хотя и сложно это было с малышом. А декретные были хотя и неплохие, но все равно доходов меньше стало.

Какое-то время Толик еще держался, а когда Игорешке исполнилось полтора годика, декретные выплаты кончились. Вот тогда мой сын и показал свое лицо во всей красе.

- Я единственный кормилец в семье, а никакой благодарности нет! - бушевал сынуля, не стесняясь меня. Иногда я заходила в гости, приносила продукты, а Игорю - детское питание и памперсы. 

- Как это нет благодарности? Анюта тебя обстирывает, кормит, гладит. И не только тебя обслуживает, но и ребенка твоего, - удивленно возразила я.

- Что там ребенка обслужить, он не ест еще толком ничего. А стирает машинка, между прочим, на которую я, между прочим, заработал. И утюгом она моим гладит! - скандалил Толик.

- Вообще-то эту машину я вам дарила. А утюг покупали вы давно, Игорешка еще не родился. Тогда Анюта намного больше тебя получала, - стыдила я сына. Как неприятно мне было слышать этот позор!

Аня по обыкновению молчала. Она тихонько благодарила меня за помощь. Вот только это стало очередным поводом для Толика, чтобы уколоть жену.

- Ты домом вообще не занимаешься. Если бы моя мать не приходила, грязью бы заросли! - говорил этот домашний тиран.

Каждую копейку теперь на домашнее хозяйство Аня должна была униженно выпрашивать. Какие еще памперсы, неужели трудно постирать? Какая каша в коробках, неужели самой сварить нельзя?

На лекарства для Игоря он давал неохотно. Вот только когда я не выдерживала и делала замечание сыну, он резонно говорил:

- Мало ли что я говорю? Говорю я, чтобы экономнее была Аня. А давать-то даю ей деньги. 

Поговорила я с Аней. Она даже не жаловалась на Толю. Сказала только, что перед мужем надо хорошенько поплясать, чтобы получить от него самую скромную сумму на ребенка. Уж не на нее саму, не до хорошего уже. 

Толик  и раньше любил, чтобы плясали перед ним. Вот только финансовых рычагов у него для этого не было. А теперь есть!

Не хотела я против собственного сына идти, но надоумила я Аню на одно дело. Подала она на алименты прямо в браке. А что? Деньги на Игорешку и пойдут?

Ох, как злился сын мой. Я сразу сказала, что сама заставила Аню сделать это. Но невестка не стала мною прикрываться. Даже поблагодарила за идею.

Теперь та же скромная сумма, даже еще чуть больше, поступала в ее распоряжение, минуя мужа, у которого надо было это дело выпрашивать. Я спросила у сына, почему он злится. Ведь он по сути ничего не теряет.

- Когда жена подала на алименты в браке, я теряю те же деньги, только без прежней радости! - заявил Толик совершенно не стесняясь. Он признал, что ему доставляли удовольствие унижения и выплясывания Ани. 

Игорешка рос послушным мальчиком, спасибо моей невестке. Поэтому я предложила сидеть с ним, чтобы Аня вышла на работу. И снова мир в дом вернулся. 

Конечно, люди не меняются, Толик еще не раз надувал губы, когда его не желали признавать кормильцем. Вот только на его детские обиды уже мало, кто обращал внимание.