Никак не могла съехать от мамы, пока она не начала доводить моего ребенка

Я умом всегда понимала, что надо от мамы держаться подальше, потому что она портит мне жизнь. Это не подростковые загоны, а объективная реальность, увы. 

Для мамы, которая воспитывала меня одна, я всегда была унитазом, куда она могла слить свои негативные эмоции. Меня могли ударить, накричать, оскорбить, но только так, чтобы окружающие ничего не знали. 

Для общества мама всегда была очень доброй и отзывчивой женщиной, которая и мухи не обидит. И на работе ее ценили, и друзей у мамы было много, и даже соседи ее хвалили. 

Это потому, что никто не знал, что за всё достается мне. Была объективная причина, не было - всё равно. Мама найдет, мама докопается. А я должна была терпеть. 

Меня с ранних лет приучали не кричать, не плакать. Мама сквозь зубы цедила, что если я продолжу выть, то мне достанется еще сильнее. И я привыкла плакать без звука. 

Сама мама кричала редко, предварительно включалась музыка, чтобы соседи не слышали. Я не слушаю музыку, кстати. У меня уже привычка: если включили музыку, то сейчас будет что-то плохое. 

Но при всем этом мама еще и отличный манипулятор. Как только она поняла, что я выросла и скоро меня уже не получится так безнаказанно колотить, мама стала давить на жалость: раздувала чувство вины, расшатывала мою и без того некрепкую психику. 

Я должна была быть при ней, иначе она выматывала мне всю душу, а если я брыкалась, то она шла и жаловалась своим друзьям, которые меня стыдили, что я довожу такого золотого человека. 

Будь я покрепче, плевать бы я хотела на это всё. Но сильной я не была. Меня ломало чувство вины, было стыдно и я не находила в себе сил что-то изменить. 

Вообще поражаюсь, как я умудрилась познакомиться со своим мужем и выйти за него. Это был мой шанс избавиться от материнского влияния, но не удалось. 

Мать капала мне на мозг, муж это потерпел четыре года, а потом ушел, покрутив пальцем у виска. Сказал, что устал жить в дурдоме, который нам мастерски устраивала моя мама. 

Ребенок остался со мной, мы с дочкой переехали к маме. Потому что она так потребовала, а у меня не было сил бороться.

Со стороны, конечно, всё выглядело, как забота мамы о непутевой дочке, которая не смогла сохранить брак. И опять мама в белом.

Она приняла к себе дочь, с которой у нее были проблемы. Так еще и с ребенком, вот же какая героическая женщина! Мама была собой довольна. 

А для меня потянулись прежние безрадостные дни, но дочь отнимала много сил, еще и развод оставил свой отпечаток: я словно провалилась в какое-то коматозное состояние, где всё делаешь на автомате, а в голове вата. 

Если бы не дочь, то я из этого состояния могла и не выйти. Но маме было мало докапываться именно до меня: она стала регулярно доводить до истерики моего ребенка, расшатывая психику уже ей. 

Этот меня встряхнуло. Я не хотела, чтобы моя дочь превратилась в меня. Разговаривать с мамой смысла не было никогда, поэтому я стала искать варианты уехать от мамы подальше и не подпускать ее к ребенку. 

В этом очень помог бывший муж. Он помог снять квартиру, приехал и помог перевезти вещи, забрал нас с дочкой. Без него я бы вряд ли справилась так быстро. 

Это было семь месяцев назад. Я семь месяцев не видела и не слышала мать. Мне никто не звонит с претензиями, никто не обвиняет. Я сама себя понемногу грызу, что бросила ее, но сразу же вспоминаю, что это ради дочери. 

Хорошо бы походить к психологу и более кардинально решить эту проблему, но пока я держусь за мысль, что я всё это делаю ради счастья своей дочери. 

Всё пока складывается неплохо. Много общаюсь с бывшим мужем. Возможно, мы попробуем с ним еще раз. Теперь же между нами нет моей мамы. И я надеюсь, что никогда больше не будет.