— Нищебродка, даже на свадьбу не наскребла, — издевалась надо мной сестра, а потом прикусила язык

Свадьбу сводной сеструхе Алене отгрохали за миллион, не меньше. Молодые влезли в кредиты, дочиста распотрошили родительские копилки.

Шикарное дизайнерское платье, симфонический оркестр (знали бы вы, сколько нервов пришлось потратить!), медовый месяц на уединенном острове.

Чего это стоило родителям, словами не передать. Особенно я боялась за отца. Пару раз мне казалось, что он на грани нервного срыва.

Мачеха и Алена тянули из него жилы, требуя все новые и новые изыски на свадьбу. То, чем обычно довольствуются брачующиеся, им казалось пресным и не слишком торжественным.

Если музыканты, то лучшие в городе. Если тамада, то пригласить мини-звездочку из Москвы. Если ресторан, то такой, чтоб официанты на цыпочках бегали.

Отец сначала сопротивлялся, а потом махнул на жену и Алену рукой. Еще бы, спорить с ними себе дороже. Те ходили счастливые, чуть не лопались от собственной важности.

К чему все эти понты, я так и не поняла. Как будто сеструха думала, что ее свадьбу по телевизору покажут в новостях и где-то там в другой стране от зависти зарыдает дочка миллиардера.

Ага, скажет отцу, что хочет такую же свадьбу, как у никому не известной Алены из провинциального городка. По-моему, полный бред.

Я же просто забеременела от человека, с которым мы вместе уже четыре года. Тихо-мирно пошли и расписались, никого не пригласив ни на регистрацию, ни в ресторан.

Замечательно посидели с Мишей вдвоем. Лететь куда-то на море у нас была возможность, но первые три месяца я страдала от жуткого токсикоза.

Мы решили провести медовый месяц у Мишиной бабушки в Ярославской области. Три недели прожили на берегу Волги, любуясь роскошными закатами и рассветами.

Сеструха и мачеха при каждом удобном случае издевались надо мной. Называли меня «бессвадебной». Мол, вышла по залету, так торопилась охомутать парня, что даже на приличную свадьбу не успела накопить.

— Ну вы и нищеброды, — в очередной раз смеялась сестра. — Это же надо, даже нормальную свадьбу не устроили. Просто перед людьми стыдно. Вот увидишь, муженек тебя как подобрал, так и бросит. Нужна ты ему, как собаке пятая нога.

Я с родными, если их так можно назвать, не спорила. О том, что мы не будем устраивать пышное торжество, мы с Мишей договорились еще задолго до моей беременности.

Да и ребенка мы, честно говоря, тоже давно планировали. К чему все эти формальности: сначала роспись и штамп, а потом роддом и малыш.

Если люди любят друг друга, они будут вместе, несмотря на обстоятельства. А если любви на самом деле нет, то никакие шикарные торжества не спасут, хоть вы в Лувре устраивайте регистрацию.

Сестра на мои доводы реагировала смехом. Мол, а как иначе я должна говорить, раз женила на себе парня и в загс его животом затолкала.

Поживем — увидим, думала я про себя. И оказалась права.

С тех пор прошло два года. Мы с Мишей воспитываем сынишку, купили квартиру. Все у нас хорошо.

А вот у Алены, которая так кичилась своей роскошной свадьбой, все не так радужно. Дело идет к разводу. Супруг прикладывается к бутылке и в измененном состоянии поднимает на жену руку.

Сеструха рыдает в голос и корчит из себя жертву. Мол, жизнь моя разрушена, жалейте меня. Вот только от меня сочувствия ей не дождаться.

Ну что, спрашиваю ее, дала тебе твоя великолепная и очень дорогая свадьба гарантии счастья в семейной жизни. Алена только козьи морды в ответ корчит. Каждый, мол, ошибиться может.

Вот только не все ошибки выливаются в такие долги. Платежи по кредитам молодые давно просрочили. Да вообще в последнее время деньги в банк относила одна Аленка. Ее благоверный успешно устранился от любых финансовых обязательств.

Я, говорит, не просил такой праздник закатывать. Вам надо было дизайнерские шмотки, это он сестре и теще, вы теперь и платите по счетам.

А платить-то сеструхе нечем. Толком ни она, ни муженек ее не работают. Того гляди вовсе разведутся. Алена с мачехой наступили на горло гордости и ко мне бросились.

Помоги, мол, спаси, выручи. А я что, я не денежный мешок. У меня своя семья, свои нужды и потребности.

— Знаете, а я согласна с вашим зятем, — сказала я мачехе. — В кои-то веки выдал он умную мысль. Если вам так необходимо было дизайнерское платье за триста тысяч, вот вы за него теперь и расплачивайтесь.

Мачеха в крик. Как так, ты должна помочь сестре. Бегу, спотыкаюсь, отвечаю я. Делать мне больше нечего.

Я от вас ничего, кроме насмешек, не видела. Сколько вы меня гнобили за то, что я ограничилась простой росписью в загсе, забыли, спрашиваю.

Вот теперь вспоминайте, а заодно припомните, какими словами вы с доченькой меня обзывали. Нищебродка, бомжиха. И кто теперь из нас нищеброд, говорю я сестре и ее мамочке.

Знаете, а такое блюдо, как месть, начинает мне нравиться все больше и больше. Наслаждаюсь им, потому что нечего было ко мне цепляться!