- Он посмел выкинуть еду! - объясняла мама свой неадекватный поступок

Мама избила моего сына из-за того, что тот выкинул оставшуюся на тарелке еду. Нет, это не последняя еда в доме. Нет, родители не бедствуют. Да и вообще это была наша еда, купленная на наши деньги. Мама просто решила показать свою власть.

В детстве я очень мало ела. У моего организма не было потребности жрать лоханями. Чувство насыщения приходило быстро, а потом я просто впихивала в себя еду.

К тому же мама готовит очень посредственно, это надо признать. Что в моем детстве, что сейчас ее кулинарные навыки оставляют желать лучшего. 

Но это вкусовщина. Самой маме и папе нравится эта еда, а я ее не могла толком есть, потому что мама во всё старалась добавить каких-то специй, которых было слишком много и они перебивали сам вкус еды. 

У меня в детстве с этим были проблемы. Мама наливала большую тарелку супа, давала кусок хлеба и заставляла всё это съедать. Мне же это было не под силу. Я съедала столько, сколько могла, а потом шли часы ковыряния в тарелке. 

- Пока не доешь, из-за стола не выйдешь. Я готовила, старалась, а она сидит ковыряется. Ешь давай! - прикрикивала на меня мама. 

Суп остывал, на нем образовывалась ужасная маслянистая пленка, но съесть я его не могла, не лезло просто. Мама давала мне подзатыльник и отправляла в угол. Как будто я виновата, что у меня такой небольшой желудок. 

Гораздо легче стало, когда я подросла и сама смогла накладывать себе ровно столько, сколько мне хотелось. Есть я старалась отдельно от родителей, чтобы не выслушивать мамины вопли, что я вообще не жру. 

Почему-то мама вбила себе в голову, что я сижу на диетах, порчу себе желудок ради тонкой талии, хотя у меня таких целей никогда не было. Я наоборот хотела бы быть пофигуристее, но чем Бог наградил, с тем и хожу. 

- Тощая, плоская, еще и не жрет толком, - вздыхала мама и пророчила, что замуж я не выйду. 

Но я вышла, мужа вполне мои формы устраивают. А после родов я немного округлилась, что пошло мне только на пользу. Но даже во время беременности я не срывалась на еду: мой аппетит почти не изменился. Разве что стала лучше относиться к рыбе и другим морепродуктам. 

Сын у нас получился таким же малоежкой, но я к этому относилась спокойно. Захочет - поест, никто в него не впихивал насильно еду, никто не угрожал за шиворот вылить, в угол никто не ставил. 

Я наоборот кладу сыну маленькую порцию, которую он точно съест, а если захочет еще, то я положу добавку. И никто никого не заставляет. 

Мама про такую особенность моего ребенка знает. Я ее отдельно просила не заколебывать ребенка кормежкой, на что она мне покивала. Видимо, надо было письменное согласие брать.

Мама приехала к нам в гости на неделю. На выходных мы были вместе, а в понедельник мы с мужем ушли на работу, мама осталась вдвоем с внуком: у него как раз в первом классе были каникулы.

Вечером я прихожу домой, а сын с распухшим красным ухом стоит в углу и всхлипывает. Глаза красные, опухшие, а еще испуганные, потому что до этого ни разу на него руку не поднимали. 

Я сына в комнату отправила, а сама к маме - выяснять, что произошло. Мама сидела на кухне и попивала кофе, как ни в чем не бывало. Я задаю вопрос, что с ребенком. 

- Он посмел выкинуть еду! Я его наказала, - заявила мама. 

У меня уже кулаки сжимаются, а я выясняю как. Мама спокойно говорит, что когда увидела в мусорке гречку и подливу, то притащила ребенка к мусорке за ухо, наорала на него, надавала по заду и поставила в угол, где ребенок провел четыре часа, пока я не пришла с работы. И мама считает, что сделала всё абсолютно правильно. 

- Вы кого растите? Он вообще хоть чему-то цену знает? Он хоть копейку заработал, чтобы вот так едой расшвыриваться? - возмущалась мама. 

Конечно, она навалила ребенку огромную тарелку еды, а потом заявила, что пока тарелка не опустеет, он никуда не пойдет. Ребенок наелся, а потом решил проблемы самым простым способом. 

Если бы он мог просто ее отставить, то не стал бы выкидывать еду, но мама не оставила ему выбора. Спасибо, что не заставила есть из мусорки. А что? Я бы уже ничему не удивилась. 

Поругались с мамой: она распсиховалась, расплакалась, но наотрез отказалась извиняться перед внуком. Зато уехала на вокзал, заявив, что не ожидала от меня такого приема. 

Я считаю: она сама виновата. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. И маму на этот счет предупреждали, между прочим.