- Он уже умер, ты будешь и мертвого его ненавидеть? - возмущается мама

У меня умер отец. Мама настаивает, что я должна приехать и проститься. Потому что так положено, потому что люди всегда в нас видели благополучную семью, а для мамы всю жизнь это было очень важным. 

Но у меня нет ни малейшего желания прощаться с этим человеком. Когда его не стало, и мама мне позвонила сообщить об этом, я восприняла эту новость как прогноз погоды: мне было всё равно. 

Не было ни слез, ни радости. Даже облегчения я не почувствовала. Все эмоции давно перегорели, а облегчение наступило в тот момент, когда мне удалось уехать из дома, где я выросла. 

Отец был скрытым алкоголиком, садистом и просто очень плохим человеком. Никто не знал, что он пьет, так как пил он на праздниках или по выходным. А всё оставшееся время он вымещал на нас с мамой свое плохое настроение из-за того, что не может выпить. 

Для отца было важно, чтобы о его пагубных привычках не знал никто из посторонних. Для всех он был отличным руководителем, хорошим человеком, серьезным специалистом и добрым соседом. 

Отец не мог выпить рюмку и успокоиться. Если он брался за стакан, то пил до потери человеческого облика, а потом начинал бить маму и меня. 

Но даже в таком состоянии он не шумел: вокруг же соседи, а им не надо знать, что творится в нашей семье. Бил молча, не орал, не дебоширил. И мы должны были молчать. 

Я помню, как было больно и страшно, а мама затыкала мне рот, чтобы я не вопила. Делала потом примочки на синяки и строго запрещала хоть кому-то говорить о том, что происходит у нас в доме. 

- Не позорь семью. Это наше дело. Папа нас любит, просто временами он болеет. Но если о его болезни узнают, то всем будет плохо, - шептала мне мама. 

По лицу отец почти не бил. Зачем, если есть всё остальное тело, синяки на котором легко прячутся под одеждой? Вроде пьяный, лыка не вяжет, но что-то он там себе соображал. 

Когда отец не пил, легче не было. Он приставал из-за каждой мелочи, его раздражало всё: как мама приготовила ужин, как я сижу, когда делаю уроки, мой почерк, мои оценки, мамин внешний вид. Повод для тихого, но от того не менее страшного скандала был всегда. 

- Куда мы уйдем? На мою зарплату не прожить. Нормально мы живем, не выдумывай, - ругалась мама на меня, когда я просила ее уйти, уехать от отца. 

Идти на самом деле было некуда. Родители мамы умерли очень давно, никакой другой родни не было. Но я уверена, что будь у мамы хоть немного желания всё исправить, она бы нашла выход. 

Я уехала в восемнадцать лет. С окончания школы меня запихнули учиться в местный вуз, но мне было всё равно: я не планировала там доучиваться. 

Нашла подработку, методично откладывала деньги, каждую копейку. Когда стала совершеннолетней - уехала. Отец мне не позвонил ни разу, чему я рада. 

Зато названивала мама. Она два месяца требовала, чтобы я вернулась, не позорила семью, а потом перестала звонить. Видимо, для окружающих была придумана удобоваримая легенда, куда ж я делась. 

Мы не созванивались, не переписывались. Я ни разу не ездила домой. Я становилась старше и чем больше думала о своей семье, тем сильнее ее ненавидела. 

Но если о маме хоть какие-то теплые воспоминания всплывали, то об отце вообще ничего. Я даже специально искала хоть что-то светлое, но мне это так и не удалось. С отцом связаны только боль, страх и унижения. 

Десять лет я не видела и не слышала родителей и в душе ничего не щемило от этого. Была радость, что смогла вырваться, что теперь я жду выходных без ужаса, а праздники перестали ассоциироваться с избиениями. 

Когда мама позвонила, я очень удивилась. Но ее новость не произвела на меня никакого эффекта. Ну, отец, ну, умер. Все люди смертны, спасибо за информацию. 

Но мама звонила не просто так. Она требовала, чтобы я приехала проститься, потому что важно создать очередной раз иллюзию хорошей и крепкой семьи. 

Мне полагалось со скорбным лицом стоять у гроба и принимать соболезнования: я же хорошая дочь. Мне этого, разумеется, не хотелось ни на мгновение. Я даже не поленилась объяснить маме, почему приняла такое решение. Вдруг она забыла?

- Он уже умер, ты будешь и мертвого его ненавидеть? - возмутилась мама. 

Да, буду. У меня ничего в этом плане не изменилось. Этот человек испортил мне детство, он меня бил, я имею право на такие эмоции. Для меня он умер еще десять лет назад, но чувства никак не изменились. 

- На наследство тогда можешь не рассчитывать! - припугнула мама. Но я давно рассчитываю исключительно на себя. Не с моей семьей купаться в иллюзиях.