Племянница запретила мне общаться с родной сестрой и грозит отобрать квартиру

Я вырос в обычной советской семье. Родители работали на заводе, звёзд с неба не хватали, но сумели получить просторную трёхкомнатную сталинку. Когда мы выросли, и старшая сестра Ксюша собралась замуж, мама предложила разменять большую квартиру на две однокомнатные. Отец согласился.

Одну квартиру оформили на отца, а вторую - на мать. Между родителями существовала договорённость, что отец завещает свою квартиру мне, а мать - сестре. Даже после свадьбы право собственности принадлежало родителям. Всех устраивало такое положение дел. В то время я ещё учился в школе и особо не вникал в делёжку недвижимости.

Позже у сестры родилась дочь Иришка, и они с мужем вскоре устали ютиться в однушке. С разрешения матери, сестра продала квартиру. К вырученным деньгам Ксюшин муж добавил ещё столько же, и они переехали в двухкомнатную квартиру, причём с евроремонтом.

На тот момент я уже учился в университете. Признаться честно, у нас с сестрой были тёплые отношения, но виделись мы нечасто. Зато мать регулярно рассказывала о том, какая Ксюша - умница, но, к сожалению, я не похож на неё ни внешне, ни по характеру.

Я, конечно, знал и раньше, насколько родители гордятся сестрой, но в те годы мне было неприятно слушать одни и те же дифирамбы. Мать не интересовало то, что я получил кандидата в мастера спорта по фехтованию и стрельбе. Она никогда не приезжала на мои соревнования и понятия не имела, что такое рапира. Бывало, что я крепко на неё обижался, но быстро остывал.

После вуза я въехал в "свою" однокомнатную квартиру, где жил вместе с отцом и матерью. У папы, правда, с возрастом пошатнулось здоровье. Когда мне было двадцать четыре года, его не стало.

- Мам, может, хватит уже расхваливать Ксюшу? Такое ощущение, что у тебя всего один ребёнок.

- Сынок, но ведь она у нас такая умненькая, такая красивенькая, а ты чем можешь похвастаться?  

- Вообще-то я тоже не урод, у меня девушка есть, Олей зовут. Да и достижений у меня не меньше, чем у Ксении. Вон, целая коробка грамот и кубков.

- Надо же, что-то я не припомню...

После смерти отца нам следовало бы заняться оформлением квартиры. Когда я завёл эту тему, мать сказала, что всё уже давно решено и есть завещание, в котором я назначен единственным наследником этой квартиры. Я поверил матери, тем более, что она уже ходила к юристу и собрала все необходимые документы. Ох, как же я был наивен.

На похоронах я встретился с сестрой впервые за полгода. Заметил, что она очень похудела. Тогда я подумал, что это смерть матери так сильно подкосила Ксюшу. Но я ошибся - сестра лечилась от онкологии, об этом мне рассказала племянница.

- Ты бы хоть денег каких-то подкинул, дядя, лечение-то не дешёвое, - сказала мне Ира.

- Да мы же сами не шикуем, Ириш, ты же знаешь. Может, я лучше лекарства какие-нибудь поищу?

- А может, ты с квартиры бабушкиной съедешь?

- Правда? Только почему же мы живём в двукомнатной квартире, купленной моим отцом?

- Потому что однушку Ксении продали.

- Не рассказывай мне басни, дядя. Не хочешь сестре помочь, так и скажи. 

- Да с чего ты взяла, Ирочка, что можешь со мной таким тоном разговаривать? Мы эти вопросы с твоей мамой обсудим и всё уладим.

- Ну-ну, обсудите вы.

 Я не стал поднимать эту тему на похоронах, чтобы ещё больше не расстраивать сестру. Я думал, что наберу её через пару дней, и мы спокойно поговорим. Но телефон был то вне зоны доступа, то никто не брал трубку. За три дня я не смог дозвониться до Ксюши, зато мне позвонила племянница.

- Но нам ведь нужно с ней поговорить.

- О чём, о квартире? Да не о чем разговаривать. Уже в суд передали дело.

- Какой суд? О чём ты?

- А о том, что после смерти дедушки нужно было квартиру оформлять. А теперь её на три части разделят: бабушке, маме и тебе. Ну, точнее, уже на две части. Возможно, и мне какой-нибудь кусочек перепадёт.

- Но ведь мама сказала, что есть завещание от отца, где квартира достаётся мне целиком.

- Вот наивный. А ты это завещание в глаза-то видел?

Я ничего не ответил. Вот лопух. Племянница была права. Я поверил матери на слово, а теперь, видимо, останусь с женой на улице.