Получил повышение на работе, но чуть не потерял жену и детей

Начинал я простым прорабом. Работа непростая, но интересная – я постоянно учился чему-то новому, брал дополнительные проекты, старался вникать не только в технические вопросы, но и в управление процессами. 

На каждой планерке внимательно слушал, как Петрович, наш начальник производства, решает вопросы с подрядчиками, как находит выход из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Исподволь перенимал его опыт, мечтая когда-нибудь возглавить целое направление.

При этом удавалось поддерживать баланс с семьей. С сыном Димкой мы проводили много времени вместе – я помогал с уроками, часто выбирались куда-нибудь по выходным. 

В будни график был удобный: с восьми до пяти, как в офисе. Настя, моя жена, работала бухгалтером в небольшой фирме, тоже с фиксированными часами. По вечерам мы успевали и погулять, и поиграть, и обсудить все семейные дела.

Петрович давно поговаривал о пенсии, и я втайне надеялся занять его место, хотя вслух об этом не говорил. На совещаниях старался проявить себя, предлагал решения, когда видел возможность оптимизировать процессы. И вот два месяца назад Виктор Сергеевич, наш директор, вызвал меня к себе.

– Михалыч, – он всегда так меня называет, хотя знает, что я Александр Михайлович. Сидел за своим огромным столом красного дерева, постукивая ручкой по столешнице. – Петрович заявление написал. На следующей неделе уходит. Я за тобой давно наблюдаю – толковый ты мужик, въедливый. Справишься.

Он долго говорил о перспективах – зарплата в два раза выше нынешней, служебная машина, возможность формировать свою команду. График официально оставался прежним – с восьми до пяти, хотя я понимал, что на практике могут быть и задержки.

Домой я летел как на крыльях. Всю дорогу представлял, как обрадуется Настя. Мы давно мечтали о квартире побольше, но со старой зарплатой не могли потянуть ипотеку. Тем более что у нее тоже была новость – она была беременна вторым. В сорок один год решиться на такое – целое событие.

– Это же прекрасно! – сказал я, обнимая жену. – Как раз вовремя. С новой зарплатой сможем и няню нанять, и квартиру побольше купить. У Димки будет своя комната...

– Правда? – Настя просияла. – А то я переживала... Возраст все-таки. И квартира маленькая, и денег вечно в обрез.

– Теперь все будет по-другому, – уверенно сказал я. – Можешь спокойно сидеть в декрете, не думать о подработках.

Мы долго обсуждали будущее. Настя мечтала о дочке, представляла, как будет наряжать ее в платьица и банты. Я подсчитывал, сколько сможем откладывать каждый месяц – выходило, что через год-полтора сможем взять трешку в новом районе. Все складывалось идеально.

Первый месяц на новой должности прошел относительно спокойно. Я осваивался в новом кабинете, разбирался с документацией, знакомился с подрядчиками. Приезжал домой вовремя, успевал и с Димкой уроки проверить, и с Настей погулять – живот у нее уже заметно округлился.

А потом грянул кризис – один из основных подрядчиков, с которым мы работали больше пяти лет, неожиданно сорвал сроки. Начались авралы, бесконечные совещания, поиски замены. Я стал задерживаться все чаще. Сначала до семи, потом до девяти... Димка уже спал, когда я приходил домой.

– Саш, мы же не так договаривались, – голос Насти дрожал. – Ты говорил – обычный график. А сейчас... Димка папу не видит совсем, я одна с ним сижу, еще и токсикоз...

– Милая, это временно. Вот разберемся с проектом...

Но ситуация только усугублялась. Нового подрядчика нашли, но пришлось пересматривать все сметы, переделывать документацию. Я пропустил несколько важных событий – родительское собрание у Димки, УЗИ, где должны были сказать пол ребенка.

Маша родилась в самый разгар проблем с проектом. Я приехал в роддом прямо с совещания, в костюме, с папкой документов. Настя лежала уставшая, но счастливая.

– Представляешь, наша принцесса, – шептала она, глядя на сверток в розовом. – Только вот папу она почти не видит...

В голосе не было упрека, только грусть. И от этого было еще тяжелее.

После декрета проблемы только обострились. Настя уставала с двумя детьми, а я все так же пропадал на работе. Димка стал хуже учиться – некому было проверять уроки. Маша плохо спала по ночам, и утром Настя была как выжатый лимон.

Вчера я снова задержался – сдавали квартальный отчет. Когда пришел домой, Настя сидела на кухне с заплаканными глазами.

– Все, я больше не могу, – сказала она устало. – Димка спрашивает, почему папа никогда не бывает дома. Маша плачет целыми днями. Я одна с двумя детьми не справляюсь. Да, у нас теперь есть деньги на новую квартиру, но какой в этом смысл, если мы превращаемся в чужих людей?

Я смотрел на жену и думал – что делать? Как сохранить и работу, к которой шел столько лет, и семью, без которой все эти достижения теряют смысл? 

Может, стоит поговорить с директором о помощнике? Или попробовать делегировать часть обязанностей? Или искать другие пути решения этого кризиса?

Одно я знал точно – нужно что-то менять, и менять срочно. Иначе однажды я могу прийти домой и обнаружить, что бороться за карьеру больше не имеет смысла – потому что дома меня никто не ждет.