Приударил за учительницей, чтобы дочка получила золотую медаль

– Лизок, что случилось? Не плачь, иди сюда, расскажи все по порядку. 

Я привлёк дочку к себе и погладил по голове.

– Ничего, пап, ничего особенного, – всхлипывала Лиза. – Просто Стручкова опять поставила мне четверку, хотя я правильно ответила на все вопросы. Она придирается, понимаешь? Похоже, нарочно хочет запороть мне золотую медаль…

И уткнувшись в моё плечо, заревела в полный голос. Что делать? Я – вдовец, нотариус, мне 49. Лиза – моя единственная дочь, любимая кровиночка, смысл жизни, ради нее я готов в огонь и в воду. 

Я несколько раз видел эту Стручкову. Некрасивая и, к сожалению, чересчур активная дама бальзаковского возраста. Может, завидует девке? Моя-то Лиза – красавица, вся в мать, да и от меня ей кое-что перепало (я – не Ален Делон, но в молодости слыл Дон Жуаном и Казановой в одном флаконе). 

Несмотря на зрелый возраст, я – современный человек и считаю, что золотая медаль – вчерашний день, антиквариат, блестящая, ненужная побрякушка. К сожалению, Лиза относится к ней серьезно. Она с восьмого класса убивалась за нее, а теперь эта мадам на победном финише вставляет ей палки в колеса!

И я решил: надо спасать крошку, пока у нее не развилась депрессия и не случился нервный срыв – к тому и другому она склонна с детства. 

На следующий день я принарядился, надушился, завился и отправился в школу, угадайте – зачем? Правильно, звать Стручкову на свидание – это все, до чего додумался мой нотариальный мозг за целую ночь.

Я не знал, с чего и как подступиться к этой, с позволения сказать, леди, однако, к моему чрезвычайному удивлению она все поняла с полуслова и сразу согласилась на «легкий перекус» в соседнем кафе. 

«Легкий перекус» затянулся часа на два. Скромно опустив глазки и сложив перед собой пальчики, я повествовал Стручковой о своих жизненных невзгодах, домашних проблемах, катастрофической нехватке времени на занятия с дочкой, из-за чего она теперь лишается медали… 

Короче, нес всякий бред, который усваивает только особь с IQ ниже 75 баллов. И это сработало! Еще бы, такой шикарный мужик унижается перед бледнолицей тетей, по которой дом престарелых плачет!

– Понимаете, Лиза – натура тонкая, деликатная, чувствительная, к ней нужен особый подход, – тянул я бархатным голосом. – Но у меня совсем не было времени заниматься ей. Упустил я свою кровиночку, упустил!

Забыл сказать, что Стручкова – учительница литературы, поэтому в свой спич я добавил нотку поэзии.

– Не волнуйтесь, Петр Викторович, с сегодняшнего дня я вплотную займусь Лизой, – с придыханием ответила Стручкова и так сверкнула на меня глазами, что мне стало не по себе.

Эх, жаль, я пропустил эти слова мимо ушей! В противном случае я бы заранее приготовился к сюрпризам, которые со следующего дня посыпались на меня с Лизой, как из рога изобилия. 

Вернувшись домой поздно вечером, я был приятно изумлен, увидев на кухне накрытый стол, уставленный всякими яствами. Неужели дочка, наконец, взялась за ум и занялась домашним хозяйством? 

«Нет, это невозможно», – твердо решил я, заглядывая в ее комнату. И действительно, это было невозможно, потому что рядом с Лизой за письменным столом сидела никто иная, как Стручкова. 

Помолодевшая, посвежевшая, воспламененная и одухотворенная, она что-то зудела ей про первый бал Наташи Ростовой. Увидев меня, она просияла.

– Отведайте моей кулебяки, Петр Викторович, сегодня она получилась исключительно вкусной!

Я попятился и быстро ретировался. Я решил, что у меня глюк и это недоразумение рассеется, как туман при первых лучах утреннего солнца. Но я ошибся: подобные сцены повторялись как под копирку каждые сутки – даже по выходным. 

Бедная Лиза похудела, побледнела, помрачнела. Ну а меня тошнило от фирменных кулебяк, пирогов, пирожков, булочек, блинчиков, рулетиков и прочей выпечки незваной гостьи. Но ради Лизы я съедал их все до последней крошки. Ведь на кону стояла золотая медаль для моей кровиночки! 

Наконец, за неделю до экзаменов Лиза без предупреждения явилась ко мне в офис, когда я был очень занят, – оформлял завещание местной долгожительницы, которая в свои 100 лет и не думала умирать.

– Папа, пропади пропадом эта золотая медаль! – заявила дочка. – Лишь бы ноги Стручковой больше не было в нашей квартире!

Я оторвался от гербовой бумаги, встал и крепко обнял свою кровиночку. У меня из глаз потекли слезы; мы поцеловались и дали другу другу «пять».

– И правильно, детка: нечего перед ней прогибаться! – прошамкала бабуля. – Живи дерзко и красиво, и ты своего не потеряешь!

В результате Лиза получила итоговую четверку по литературе, зато мы сохранили нечто бо́льшее – свободу и достоинство. Поверьте, и то, и другое сто́ит золотой медали.