Приёмный сын умирал, а моя тётка запретила ему помогать, потому что это не родной ребёнок

Бывает, что что родственники становятся настолько чужими людьми, что никакого общения с ними не захочется. Про своих могу сказать только то, что они обо мне вспоминали всегда в случае какой-то нужды. То есть, когда им что-то было от меня надо.

Родители мои давно умерли. Большинство оставшейся моей родни живёт в маленьком городе. Люди небогатые. Женщины, в основном, работают продавцами, мужчины задействованы на местной птицефабрике и рыбзаводе.

Я, с их точки зрения, устроился шикарно: выбрался в областной центр, выучился на электрика, работаю на крупном заводе. Зарплата приличная, соцпакет. Комнату купил, машину.

С тех пор все звонки моих родственников касались всегда трёх вещей: нужно денег, нужно кого-то устроить на работу, нужно помочь с похоронами.

Если же я у них что-то хотел попросить, мне неизменно отвечали: "Послушай, Миша, ты намного лучше нас живёшь, чем мы можем тебе помочь, слушай..."

Такой паразитарный способ общения меня больше смешил, чем огорчал. На самом деле, от своих двоюродных тетей и дядей я никак не зависел. От братьев – тем более. Так, периодами действительно им помогал, если мне было несложно.

Но особо не навязывался, понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет. Так и жил себе отдельно. Когда мне было уже за тридцать, я полюбил девушку. Она была в разводе, у нее уже был сын

Меня наличие ребенка ничуть не смущало. Я был уверен в своих чувствах, неплохо зарабатывал и точно знал, что смогу этого ребенка и прокормить, и воспитать. 

Свадьбу мы большую не делали, родственников я не позвал и не оповестил. Один из дядей примерно через два месяца после свадьбы позвонил и спросил, правда ли, что у меня теперь есть семья.

Я информацию подтвердил и, понимая, что тот захочет как-то отпраздновать мою уже свершившуюся свадьбу, сразу сказал, что праздник мы не устраивали, потому что не было возможности собрать такую большую и дружную родню, как моя.

"Как-нибудь на рождение моего второго ребенка соберёмся”, – пошутил я тогда неосторожно.

"А у тебя уже первый есть?” – моментально отреагировал дядя.

"Да, у моей жены есть ребенок. Я его считаю сыном”, – ответил я.

Дядя что-то невнятно пробормотал, свернул разговор, попрощался и положил трубку.

Связь опять прервалась. На праздник я не пригласил, поэтому смысл со мной общаться пропал.

Только изредка от каких-то общих знакомых до меня доходили слухи о том, что родня не одобряет мой брак. Мол, нечего было брать разведенку с прицепом.

Зная характеры своих родственников, я не удивлялся. Только подхихикивал. Я для себя давно решил, что лучше Иры для меня нет никого, а к Диме я буду относиться как к родному, даже когда появятся мои собственные дети.

Через год у нас с Ириной родилась дочка. Ещё через два – сын. Семья стала вообще огромная. С родственниками моими так и не посидели, но я продолжал периодически по их просьбам отсылать небольшие деньги и выполнять другие поручения.

А через пять лет у нас приключилась беда.

Наш старший сын Дима после игры в баскетбол стал периодически жаловаться на головные боли. Сначала мы давали ему стандартные обезболивающие, и всё проходило. А однажды утром он сказал, что боль стала невыносимой.

Мы повезли его в клинику. Врача что-то сильно насторожило в описании боли, он пригласил коллегу для консилиума. В итоге они оба затребовали МРТ головного мозга.

Мы понеслись в ближайшую клинику, где делают МРТ. Это оказалось в соседнем городе, благо, до него было совсем недалеко. Там выяснилось, что в голове у сына какая-то гематома, которую надо срочно вскрыть, пока она не прорвалась в мозг.

От нас потребовали согласие на операцию, а мы так перепугались, что никак не могли принять решение.

– Позвони своей двоюродной тёте, – решительно сказала мне Ира. – Ты говорил, она когда-то делала операцию на голове. Спроси её подробно, что это было и что предпринимали. Нам сейчас любой опыт важен!

Я без замедления набрал номер тёти Тани и кратко описал, что произошло с сыном.

– Подожди, это у какого сына случилось? – заволновалась тётя. – У Матвея? 

– Нет, у Димы. У старшего, – ответил я.

– Миша, дорогой, что ты с ним возишься! Ведь это даже не твой ребёнок, – моментально отреагировала моя тётушка. Я так и замер. 

Знал, что родственники не одобряют, что воспитываю чужого ребенка, но чтобы в такой ситуации это вспомнили, никак не ожидал.

Я положил трубку.

– У нее другая была проблема, – сказал я Ирине ровным голосом. – Нам не с кем посоветоваться. Пора принимать решение.

Конечно, мы согласились на операцию. Слава богу и врачам, она прошла успешно. 

Сын через месяц окончательно поправился, пришёл в себя.

А я для себя сделал вывод, что из родственников у меня на этой планете есть только жена и дети. Сколько бы мне ни звонили мои дяди, тёти, братья, больше я даже трубку не беру. Хватит.