Пустила семью брата пожить в свою квартиру на год, а они решили, что это навсегда

— А че ты не предупредила? — услышала я возмущенный голос моего брата Серёжи. — А если бы мы голые были?

— Я на прошлой неделе написала, что через неделю приеду, можно было посчитать, — ответила я.

— Ну точную же дату не сказала! — продолжал возмущаться Серёжа.

Я была очень удивлена грубым поведением брата. Много лет назад мне от бабушки в наследство досталась квартира в Сочи. Она хоть и была в старом фонде, но я сделала ремонт и жила в ней припеваючи недалеко от центра. Потом мне предложили переехать в Москву, и я решила сдавать квартиру.

Тогда мой брат попросился пожить в квартире год. Серёже с семьей надоело ютиться в съемной квартире, а за это время он планировал подкопить денег на первоначальный взнос. 

Брат работает обычным рабочим, а цены на недвижимость у нас нереальные, даже на съем. За 12 месяцев у него бы приличная сумма скопилась.

Почему же квартира досталась только мне? У родителей с нашего детства с бабушками был уговор: квартира маминых родителей доставалась мне, квартира папиных родителей доставалась брату. Других наследников у бабушек и дедушек не было, мы одни. 

Дедушка по материнской линии умер 10 лет назад, поэтому я получила наследство, как только закончила университет. А вот папина мама была ещё бодра и весела, чему мы, конечно, были только рады. По крайней мере, я не знаю, что там себе Серёжа думает по этому поводу.

Я брата и племянников пожалела и, конечно же, пустила их, потеряв почти добрую сотню тысяч в месяц. 

Договорились мы так: брат с семьёй живут ровно год, исправно платят коммуналку и аккуратно относятся к квартире. Я же их не трогаю, но через год приезжаю и сдаю квартиру. Мне лишние деньги на оплату собственной ипотеки в Москве не помешают.

Отношения с братом у меня всегда были не очень, а квартирный вопрос их окончательно добил. Серёжа, конечно, меня всегда благодарил за помощь, но я чувствовала, что он считает несправедливым такое положение дел.

Неделю назад я написала брату, что договорилась с новыми съемщиками и вскоре должна передать им квартиру. И что я через неделю приеду, чтобы сделать это лично. 

Но, похоже, мои слова проигнорировали и меня не ждали. В моей холеной сталинке было ужасно грязно: на полу валялись фантики вперемешку с пылью, вещи валялись там же, кухня заросла жиром, а окна были немыты будто с прошлого мая. Мне было сильно брезгливо, но замечаний я делать не стала.

— Чистого белья нет, придётся без него на диване спать, — сказала моя невестка Вика, усмехнувшись.

— Это не вопрос, — сказала я, осматривая квартирантов. — А съедите вы когда? Мне уже предоплату внесли.

— Завтра начнём собираться, — отрезал брат и пошёл в спальню.

Всю ночь я ворочалась из-за неудобного материала дивана и синтетической подушки, прикосновение к которым вызывали у меня зуд. Еле продрав глаза к полудню, я отправилась к родителям в гости. Полгода их не видела, соскучилась.

В доме родителей меня уже ждали, но, похоже, ради чего-то другого.

— Кать, — начала осторожно мама. — Может, квартиру уже на Сережу перепишешь. А тебе бабушкина достанется.

Я от удивления выронила кусок испеченного мамой пирожка.

— Ему уже 38 лет, а у него ни кола ни двора. А бабушка у нас как огурчик.

— Спасибо, Господи, — добавила она на мой удивленный взгляд.

— Я же там уже ремонт сделала, — это был единственный аргумент, который пришел мне на ум.

— Ну это было семь лет назад, теперь все равно новый делать, — продолжила мама. — А бабушкина квартира больше на 10 квадратов.

— Я эту буквально с нуля всю отстраивала, огромную кучу бабок вложила, а ты мне предлагаешь это все заново пройти? — я потихоньку начала противиться.

— Ты хоть немного Сережу пожалей. Двое детей, а квартиры нет…

— Так это вроде как его проблемы. Мне квартира в Москве тоже не просто так на голову свалилась, — я от злости даже отложила еду.

— Знаю я, как она тебе досталась, — съязвила мама. — А Вика Сереже все мозги уже выела, он на стены лезет. Тебя здесь вообще не бывает, жалко что ли?

В общем, разговор с мамой не удался. Я сказала, что делать этого не буду, а она смертельно обиделась, ушла в спальню и не вышла до моего ухода. 

Вечером я вернулась к брату. Точнее, в свою квартиру. Собранных вещей по дому видно не было, поэтому я решила, что они всей семьёй надеялись на мамин разговор.

Проходя мимо шкафа в коридоре, я зацепилась за ручку и разорвала рукав нового платья. Сверху на меня свалилась куча белья. Постельного. Сухого.

— Вика, — крикнула я невестке. — Я возьму постельное?

— Нету, — ответила она мне из ванной. — Не высохло.

Я даже спрашивать больше не стала. Вытянула из свалившейся стопки самое красивое и пошла в гостиную. Там заправила постельное белье, включила фильм и заказала ужин.

Вечером, когда пришел Сережа, я объявила ему, что на сборы у них три дня.

— Как так? — закричал он. — А куда мы поедем? Мы еще ничего не выбрали, цены сейчас взлетели. Риэлтор говорит, нужно переждать полгода.

— Можете переждать на съемной, — ответила я. — Хорошо, у вас пять дней. За это время можно что-то найти.

Так я стала для своей семьи врагом номер один: брат оставшиеся дни со мной не разговаривал, мама тоже. Один папа говорил, что я правильно поступила, нечего здоровому мужику у меня на шее сидеть.

Брат спустя четыре дня съехал к тестям. В квартире после себя квартиранты оставили такой бардак, что мне пришлось нанимать клининг. Конечно же, за свой счёт.

Правильно говорят, квартирный вопрос сгубил немало семей. Нашу, похоже, тоже…