Родственница с тремя квартирами позарилась на наш единственный домик

У отца от первого брака была дочь Марина. Ее я видела всего раз, на ее свадьбе, куда папа взял меня с собой. Марина была красивой невестой, мы с ней успели поговорить, и она мне понравилась. 

Но после мы так и не подружились. Видимо, каждый был очень занят своими делами: Марина − семейными заботами, я − поступлением в институт.  

Годы шли, я тоже вышла замуж, растила детей, родители старели, болели. Мама умерла. А когда отец после очередной операции слег окончательно, он завел  разговор о Марине.

Как-то папа попросил:

− Таня, сейчас в соцсетях можно отыскать кого угодно. Найди Марину. Хочу перед смертью помириться с ней.

− Папа, ну перед какой смертью? − подбадривала я отца, хотя с тревогой замечала, как он таял на глазах.

Социальные сети − великая вещь, нашла я Марину, написала о том, что отец перенес несколько операций, что уже год не встает и хочет увидеться с ней, да и мы все будем рады ее приезду. Сообщила ей адрес, оставила номер телефона.

− Не надейся, что я приеду и буду смотреть за отцом. И денег от меня не жди. Он тебя воспитывал, поил-кормил-одевал, вот смотри за ним и не жалуйся. А я его видеть не хочу.  

Меня будто окатили кипятком. Я ведь и не заикалась о помощи, просто пригласила повидаться с отцом. Может, в последний раз. Отцу я не решилась сказать правду.

А ему становилось все хуже. Список таблеток и уколов рос, а боль не уходила. Он почти не спал, я тоже. Плюс наш деревенский домик, хозяйство, огород большой. Муж и дети помогали мне, как могли. В общем, тяжело было. Мы из сил выбивались.

Марине сообщила, но она на похороны не приехала.

Печальные хлопоты, похороны, слезы. Все крутилось горестной каруселью.

Я очень любила отца и еще долго рыдала, когда попадались в руки вещи, связанные с ним. Но время шло, бесконечные деревенские заботы не давали отчаяться от горя.

С тех пор, как мы с мужем стали жить с родителями, мы много чего сделали: забор и ворота новые, крышу обновили, сделали паровое отопление, воду и газ провели, ванную комнату оборудовали, кондиционер поставили. Родительский дом преображался с каждым годом.

− Имею право, я его родная дочь, − изрекла она.

− Конечно, родная, кто спорит. Только почему же ты об этом не помнила, когда отца надо было по больницам возить, дежурить сутками в палате, ухаживать, когда он стал совсем беспомощным? − спросила я.

Документы на наследство Марина сразу подсуетилась подать. Только вот она не знала о  дарственной, которую отец сделал на меня, когда уже был при смерти. 

Самое интересное, что у Марины есть три квартиры: та, которую они с мужем купили, та, что осталась после ее покойной матери и та, которую переписали на мужа его родители. 

Конечно, доказать и сделать она ничего не смогла. А мы продолжаем жить в нашем любимом домике, в который мы вложили не только деньги, но и душу. И точно знаем, что родительский дом никому не отдадим!