— С другим именем ты мне не дочь! — мать ругала меня последними словами

Двадцать лет назад мои родители были юными влюбленными, которым крышу снесло до самых окон. Им было всего по восемнадцать, когда на свет появилась я.

По словам мамы, для обоих это была полная неожиданность. Не знали толком провинциальные Ромео и Джульетта, откуда берутся дети. Да, такие незамутненные сознания тогда частенько встречались.

Мамочка и папочка сначала удивились, а потом обрадовались. Да так, что решили дать мне самое-самое удивительное имя. Которое, как они думали, будет напоминать мне о чистоте и глубине их прекрасной любви.

Папа до сих пор со смехом рассказывает, как у них три раза спросили, уверены ли они в своем выборе. Подумайте, мол, хорошенько, вашему ребенку еще жить с этим именем.

Родители стояли на своем. И работники загса развели руками. Мы вас, дескать, предупреждали. Теперь вся ответственность на вас, вот вам документы.

 — Как-как тебя зовут? — самый частый с того памятного сентября вопрос, который я до сих пор слышу.

Бонусом к нему идут выпученные глаза и выражение сильного недоумения на лице.

 —Ты не шутишь, тебя на самом деле так зовут? — второй вопрос, который преследует меня.

Сначала я бесилась и раздражалась. Пыталась объяснять, что не выпячиваю себя, не привлекаю к себе внимание, не фантазирую.

 — Да, не повезло тебе, — финальная фраза, которую я слышу при первом знакомстве с людьми.

После этого на меня начинают смотреть жалостливо. Как будто я призналась, что родители воспитывали меня в клетке. 

Некоторые даже спрашивали, не хипповали ли мои предки. Ведь такое могли придумать только дети солнца и цветы любви.

И так меня достали и эта жалость, и удивление, и все прочие эмоции, что я решила сменить имя. Надоело мне быть Солнышком.

Да-да, именно такое имя пришло в голову моим родителям двадцать лет назад. Солнышко! Чтобы, как сказала мама, тебе всю жизнь везло во всем и над тобой светило яркое солнце.

Когда в школе и техникуме учителя говорили: «А сейчас к доске пойдет Солнышко», не гоготали только глухие. Шум стоял такой, что прибегали педагоги из других классов.

Стоит мне заявиться в какое-нибудь учреждение, к примеру, за справкой, там начинается веселье. «К нам пожаловало Солнышко!» — ликуют сотрудники. Другие посетители улыбаются, работа организации прервана на пару минут.

Я рада, что разряжаю обстановку, но уже смертельно устала от всеобщего внимания. Поэтому я решила сменить имя.

Буду незаметной Натальей, стану, как все. К тому же это имя отлично сочетается с отчеством. Никаких вопросов, никаких замечаний. Будучи Натальей Гавриловной, я ничем не буду выделяться из общей массы.

 — Да как ты только посмела отказаться от имени, данного тебе при рождении! — в слезах кричала мама, узнав, что я больше не дурацкое Солнышко.

Папа не отставал. Завел старую пластинку про то, что имя дает силу и вообще, надо мной, мол, с детства ярко светит солнце, именно из-за имени.

Ты, дескать, уникальная, не такая, как все, мы тобой гордимся и прочая ерунда. А я им говорю, что их гордость в гробу видала. 

Родители отказывались принимать мою точку зрения. Мама орала, что знать меня не желает. Раз я от имени отказалась, то и от семьи отказываюсь.

 — Живи, как хочешь и где хочешь, раз ты такая умная, раз против родителей пошла, — никак не успокаивалась родительница.

Я тоже закусила удила. Мало того, что они мне всю жизнь испоганили своим идиотским именем, так они еще отказываются считаться с моим решением начать все с чистого листа.

Сказала, что с огромным удовольствием уйду и даже жалеть не буду о таких горе-родителях. Ведь они нарочно назвали ребенка нелепым именем, чтобы поиздеваться над ним.

 — У вас что тогда мозгов не было, что сейчас ни капли не прибавилось, — выкрикнула я и захлопнула за собой дверь.

Думала, семья меня поддержит, а они такой скандал устроили. Значит, я все правильно сделала. Отказываюсь носить нелепое имя, данное нелепыми родителями.