Сестра не появлялась 20 лет, а узнав, что мама заболела, приехала с деликатесами и отвела ее к нотариусу

Я, конечно, видел примеры семей, где брат и сестра живут душа в душу, любят друг друга и во всём помогают. Но это точно не про нас с моей «драгоценной» сестричкой. Она не человек – это просто какой-то дьявол во плоти.

Мать растила нас с сестрой одна. Отец стал сильно пить, когда мне года три было, и мать его выгнала. Он уехал к себе в деревню, и больше мы о нём ничего не слышали. 

Я совсем маленький был, не помню, но мама пару раз обмолвилась, что им с сестрой доставалось от отца – поднимал на них руку. Вот же моральный урод! Жили мы на окраине города, в своём доме. Поэтому к домашней работе с детства были оба приучены: и я, и старшая сестра Лида.

Только если я мать жалел и старался ей во всём помогать, то Лидка вечно норовила обманом спихнуть свои обязанности или на меня, или на маму. Она вообще бедовой росла. Рано начала краситься, юбки короткие носить, с пацанами гулять. 

А в 18 лет заявила, что уезжает с подругой в Москву работать в ночном клубе. Удерживать её было бесполезно, да мать и не смогла бы. Уехала – и как отрезало: ни письма, ни звонка, ни открытки больше двух лет. Только от родителей подруги мама и узнавала, что с дочерью всё хорошо. 

Я тогда 14-летним пацаном был, и то понять не мог – как так можно? А сейчас, уже заимев своих детей, представил, как у матери сердце болело за бедовую дочь.

Явилась домой Лида уже с женихом, солидным дядей – как я его видел глазами подростка. На самом деле её будущему мужу, Игорю, тогда было лет 35, но мне он казался очень взрослым. 

Сестра заявила, что они скоро поженятся и уедут в Германию – будущий супруг работал в международной нефтяной компании. От этого визита у мамы осталась в подарок микроволновка, а у меня – футболка с Человеком-пауком.

С тех пор сестра звонила матери только раз в год – на день рождения. А меня и вовсе игнорировала, как будто я не существую на свете.

Последний год стала мама чаще болеть. Возраст уже сказывается, конечно, да и жизнь она прожила нелёгкую. Мы с супругой, конечно, всегда рядом. И сын наш, Андрюшка, тоже к ней по выходным зачастил – студент уже, взрослый, понимает, что бабушка скучает. 

И вот в очередные выходные приехали мы к маме, зашли в дом и обалдели! Просто сцена из «Ревизора», если кто помнит из школьной программы: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» 

На кухне сидела моя повзрослевшая сестра, которую я не видел без малого двадцать лет – в стильном ярко-синем костюме, с модной стрижкой и дорогими солнцезащитными очками, сдвинутыми на макушку. Лида курила, выдыхая сигаретный дым в приоткрытое окно.

- Привет, родственники, – скупо поздоровалась сестра, то ли улыбнувшись, то ли скривившись в пренебрежительной гримасе: с первого взгляда было непонятно.

- Привет, сестрёнка, – поддерживая её язвительный тон, ответил я. – Знакомься, это вот жена моя, Оксана.

- Очень приятно, - сверля супругу взглядом и протягивая руку, выговорила Лида.

- Деточки, да вы заходите! Сейчас стол накрывать буду, – засуетилась мама.

- Да нет, мам. Пойду уже, у меня дела. Я там в холодильник нормальной еды закинула маме, а то она тут под вашим присмотром и не питается толком. Ну и вы угощайтесь, не всё же нарезной батон с кабачковой икрой есть, – сестра встала, затушила сигарету. Было слышно, как к дому подъехало такси. Лида вышла и захлопнула дверь.

Я открыл холодильник. На всех полках стояли и лежали деликатесы – дорогая колбаса, икра, какие-то банки, упаковки. Вот ведь стерва! Даже хорошее дело может обставить так, что хочется её сразу послать.

Ещё через пару дней вечером раздался звонок на мобильный. Я посмотрел на экран – номер незнакомый, но мало ли... Взял трубку.

- Привет, Михаил, – раздался голос Лиды.

- О, какие люди! Ну привет, – ответил я сестре.

- Значит так. Я сегодня с мамой была у нотариуса. Говорю тебе напрямую, чтобы не было сюрпризов. Мама написала завещание, где в случае её смерти всё остаётся дочери. Я ей объяснила, что у меня бывший супруг отобрал дом в Испании, из жилья у меня теперь после развода – только скромная студия в Берлине. Уж в России-то я не дам у себя ничего отнять. Так что вы с жёнушкой особо не прицеливайтесь, а то затаскали бедной старушке кефир. Думаешь, она за него тебе и твоей деревенской Клаве всё отпишет? Постыдились бы, – чеканила сестра мне в ухо.

От возмущения у меня закончились слова, я беззвучно открывал рот, как рыба.

- Ну пока, – услышал я голос сестры в трубке.

Я был просто взбешён. Эта коза не появлялась на пороге у мамы почти 20 лет, звонила раз в год, а теперь надавила на бедную больную женщину и заставила написать завещание в свою пользу? 

Надо ехать к маме, успокоить её и понять, можно ли что-то сделать с этим проклятым документом. Да есть ли предел человеческой подлости? И ведь гром не поразил её на месте. Будет жить ещё дольше и лучше нас!