Снохе не нравится, что я с ее дочкой нашла общий язык, а она - нет

Моей племяннице – дочке старшего брата – скоро исполнится 19 лет. Девочка она смышлёная, хорошо окончила школу, учится в институте на экономическом факультете.

И так сложилось, что я с детства была рядом, всегда была готова помочь брату и снохе с малышкой, поэтому Олеся выросла с полным ощущением того, что я тоже близкий член семьи. Да и я так до последнего времени думала.

Мой брат Витя уже скоро серебряную свадьбу отметит, а вот у меня с личной жизнью так и не сложилось. Были какие-то отношения, да всё казалось, что не те. 

Работа у меня интересная, связана с заграничными командировками – тружусь в большой индийской компании. И из всех своих поездок я своим близким всегда кучу подарков везу. 

А племяшке стараюсь найти что-то модное и эксклюзивное – то, чего в России точно не купишь. Олеська каждый раз прыгает до потолка, и вот только ради этой радости стоит тратить любые деньги.

Если говорить о деньгах, то мои подарки племяннице носят ещё и характер вклада в их семейный бюджет – брат работает один, и его зарплаты не на всё хватает, я же понимаю. 

Из последней поездки тоже притащила кучу шмоток – и брату, и снохе, и конечно, Олесе. Приехала к ним в гости, сели чай пить, а Олеська всё новые наряды примеряет, выскакивает к нам и показывает обновки – ну как, мол? 

«Фотомодель!» – отвечаю я со смехом. А племяшка меня только в щёку чмокнет и убегает очередную вещь надеть.

- Не слишком уж открытое платье-то? – сделав хмурое лицо, сказала Олесе её мать Галя, моя сноха.

- Олесь, обалдела – с матерью так разговаривать? Она переживает, чтобы ты ей внуков не нарожала раньше, чем институт окончишь! – встала я на сторону снохи.

Ещё через какое-то время Олеська определилась с нарядом, чмокнула нас всех и убежала по своим делам.

В комнате повисла какая-то напряжённая тишина.

- А вы чего такие тусклые? Ничего не случилось? – спросила я брата.

- Знаешь, Аня, мы тут с тобой поговорить хотели... Ты прекращай задаривать нашу дочь и за деньги её внимание покупать! – зло произнесла сноха.

- Чего? – обалдела я.

- А то. Мы, значит, не можем что-то дочери купить, а тут такая добрая тётя – вот, Олеся, пожалуйста. Типа, оцени, какие у тебя плохие родители-жлобы и какая я молодец! – произнесла сноха, пародируя мой голос.

- Не подумала, потому что не мать. Вот заведи своих и балуй! А чужих детей нечего от родителей отворачивать! – цедила Галина слова сквозь зубы.

- Галя! – рявкнул брат.

Я молча встала, выскочила в коридор, схватила плащ и ушла, хлопнув дверью. Пока шла к машине, меня душили слёзы. Я, значит, от чистого сердца, с лаской, с подарками... А мне вот такое «спасибо» выкатили? Да ноги моей больше не будет в доме брата.

За спиной раздались шаги – меня догонял брат:

- Ань, ну постой же!

- Чего тебе? Не всё ещё с женой мне высказали? – огрызнулась я.

- Ну не обижайся ты на Галину, она не со зла. Просто очень переживает. Как-то отдалились они с Олеськой за последнее время... – сказал Витя.

- Вместо того чтобы на людей кидаться, она бы больше жизнью дочки интересовалась. Дело же не в возрасте! Она у тебя, как завуч в школе, только и отчитывает её. А потом удивляется! – отрезала я и села в машину.

Пока ехала, думала, что это мне жалко Галину, хотя, казалось бы, по драматургии жизни надо меня жалеть – это же я в 40 лет бездетная, одинокая. Но я счастлива, а сноха – нет! А с племяшкой я продолжу общаться так, как хочу и умею – с любовью и пониманием.