Свекровь помешана на чистоте. Придёшь в гости – разуваешься в подъезде, а она со шваброй носится каждые 5 минут

Мы, женщины, в большинстве своём хорошие хозяйки. Это генетически в нас заложено. Мы обустраиваем дом, готовим, берём на себя большую часть бытовых забот. Но есть те, кто в своём стремлении к идеальному дому доходит уже до какого-то маниакального состояния.

У меня такая свекровь, Зинаида Павловна. Ещё в юности, когда встречались с будущим мужем, он шутил:

- Вот погоди, поженимся, будет моя мама к нам в гости приходить, с носовым платочком пыль на плинтусах проверять! Сбежишь от меня!

- И я её страсть к порядку разделяю, потому что от вас, мужиков, только хаос и неразбериха. Наверняка ей надоело за вами носки по всей квартире собирать! – выражала я женскую солидарность будущей свекрови.

Но оказалось, что он не шутил. В нашем детстве в одном из юмористических выпусков «Ералаша» была история про девочку, которая всех позвала в гости, но не давала расслабиться: «Не ходите по ковру – вы протрёте в нём дыру! Не дышите на цветы – они не любят духоты!»

Вот это прототип матери моего супруга.

Она уже на пенсии, не работает. Так Зинаида Павловна встаёт каждый день в 5 утра и начинает генеральную уборку. 

Вынимает посуду из кухонных шкафчиков и протирает всё внутри и снаружи. Провожает мужа на работу – свёкр ещё не на пенсии – и после этого делает уборку всей двухкомнатной квартиры – с протиркой карнизов для штор, всех шкафов, полочек для обуви и самых труднодоступных уголков. 

И вот эта чистоплотность матери мужа уже перерастает в какое-то навязчивое состояние мне кажется. Кульминацией этого парада чистоты стал наш последний визит.

В выходные мы накупили продуктов и поехали проведать родителей супруга. Сын с нами не поехал – у него сейчас самый трудный возраст, 15 лет. Поэтому все эти семейные встречи его только раздражают. Хочет видеть деда с бабушкой – едет к ним сам, отдельно от нас.

Мы поднялись на нужный этаж на лифте и позвонили в дверь.

- Ой, ребятки, привет! Давайте, разувайтесь здесь, на коврике.

- Чего? В подъезде?! – опешил муж.

- Конечно. А то грязи мне в коридор натащите, я не хочу по песку ходить! – ответила свекровь.

- Мам, вообще-то лето на улице. Мы на машине приехали, не по чернозёму лезли сквозь овраги! Это коврик же у тебя внутри лежал всегда! А перед входной дверью – резиновый. Что случилось-то? Что за стерильность? – бушевал Даниил.

- Вот такой порядок теперь. Разувайся, - командовала Зинаида Павловна.

Мы послушно разулись, занесли обувь внутрь и поставили на полочку в прихожей. Каждому из нас были выданы тапочки, и только после этого я и супруг прошли внутрь.

Пока Даня пошёл общаться с отцом, я предложила свою помощь на кухне. Свекровь скривилась, но позволила мне хотя бы разобрать наши гостинцы, а потом носить тарелки с уже готовым угощением на стол в гостиной.

Когда все, наконец, уселись на свои места и начали обедать, Зинаида Павловна вскочила с места:

- Ира, ну что же ты крошек тут насыпала, когда хлеб приносила!

Я пребывала в шоке. Такого мы ещё не видели!

- Мам, да сядь ты уже, наконец! – рявкнул супруг.

Свекровь села, но ненадолго. Каждые пять минут она вскакивала и убегала на кухню – то помыть тарелку, то стакан.

На обратном пути домой мы с супругом молчали, придавленные впечатлением от обеда. Наконец, я не выдержала:

Муж молча кивнул.

Я читала, что есть такой тип тревожности или какого-то ещё психологического состояния личности… Может, она так какие-то страхи или волнения свои вглубь загоняет, замещая вот этим стремлением к стерильности? Не знаю. Мне кажется, стоит её показать врачу…