Свекровь жутко смутила меня, рассказав о первой настоящей любви мужа

Семейные застолья у нас всегда проходили тепло и уютно. Вся семья собиралась за большим столом, наполненным любимыми блюдами.

Бабушка с любовью накрывала на стол, свекровь всегда приносила свои фирменные пироги, а я старалась удивить всех чем-то новым. Сидели мы долго, вспоминая разные истории, смеялись, шутили, наслаждаясь обществом друг друга.

На этот раз всё шло как обычно. Мы с мужем подали основные блюда, и я отошла на кухню, чтобы принести десерт. Возвращаясь с подносом в руках, я услышала, как свекровь начинает рассказывать какую-то историю. Голос её звучал тише обычного, словно она делилась чем-то личным.

— Ой, помню, как наш Серёжа любил Машу, — ностальгически начала она. — Такая была  у них чистая, настоящая любовь. Они всегда и везде были вместе/

Я замерла у двери, услышав это. В голове пронеслось множество мыслей: «Какая Маша? Почему я ничего не знаю об этой внезапной настоящей любви?»

Неожиданно мои руки задрожали, и ложки, лежавшие на подносе, со звоном попадали на пол. Все мгновенно обернулись на шум, а я растерянно стояла, не в силах произнести ни слова.

— Ой, что это с тобой, дорогая? — заботливо спросила свекровь, заметив моё состояние.

— Ничего, просто выронила, — быстро оправдалась я.

Тема сразу сменилась, и все снова начали разговаривать о чём-то другом. Но мне было уже не до разговоров. Я сидела, ощущая, как всё внутри сжимается от услышанных слов.

Неужели у Серёжи была какая-то другая любовь, о которой я никогда не знала? И почему свекровь решила рассказать об этом именно сейчас, когда я всего на пару минут вышла из комнаты? Если та любовь настоящая, то какая наша? 

Всю ночь я не могла уснуть. Мысли об этой «Маше» не давали покоя. Кто она такая? Почему свекровь так тепло о ней говорила? В голове вертелись тысячи вопросов, и, хотя я пыталась уговорить себя, что это, возможно, просто незначительный эпизод из прошлого, всё равно не могла успокоиться.

На следующее утро я решила поговорить с Серёжей. Сначала осторожно, намёками. За завтраком я спросила:

— Серёж, а ты когда-нибудь вспоминал о своей первой любви?

Он отвел глаза от телефона и, не придавая значения моим словам, спокойно ответил:

— Да, конечно. У всех же были какие-то детские влюблённости.

Но меня это не устроило. Я продолжила:

— А тебе когда-нибудь говорили, что ты сильно любил кого-то по-настоящему? Какую-нибудь Машу, например?

— Машу? О чём ты? Никогда о такой не слышал, - Серёжа немного нахмурился, но всё ещё оставался спокойным

Но я чувствовала, что в его голосе появилась нотка напряжения. Мои подозрения росли, и я решила не останавливаться.

— Слушай, вчера твоя мама рассказывала всем за столом, как ты любил какую-то Машу. Что это за история?

Серёжа вдруг улыбнулся и встал из-за стола.

— Подожди минутку, — сказал он, уходя в спальню.

Я сидела, теряя терпение. Через минуту он вернулся с фотографией в руках. На ней был маленький Серёжа, лет шести, с огромной серой кошкой на руках. Он протянул мне снимок, улыбаясь:

— Это Маша. Наша кошка. Её звали Манька, но я всегда называл её Машей. Мы с ней были неразлучны, я её обожал.

Я ошарашенно смотрела на фотографию, чувствуя, как мое лицо краснеет. Вся ситуация вчерашнего дня теперь казалась невероятно глупой. Я заподозрила его в том, чего не было, и даже устроила внутренний скандал из-за простой кошки.

— Ох, Серёж... — прошептала я, не зная, куда деть глаза. — Прости меня. Я такая дура.

— Да ладно тебе. Я понял, что ты переживала, - и он засмеялся, взяв меня за руку. - Ты из-за этого вчера ложки уронила?

Мы сели рядом, и я всё ещё смущённая попыталась оправдаться:

— Просто... Я услышала, как твоя мама говорила о «настоящей любви», и всё сразу показалось таким серьёзным.

— Ну, ты же знаешь маму, — продолжал он смеяться. — Она иногда любит драматизировать. Но кошку эту я действительно очень сильно любил, она была мне как сестра.