— Ты меня, мама, прости, но мы с вами птицы разного полета, — сказал мне разбогатевший сын

Мы с мужем Денисом оба из простых семей. И его, и мои родители приехали из одной деревни. Встретились и поженились они, уже когда работали кто где.

Мои устроились на один завод, мама Дениса стала учителем в школе, а отец его работал в автобусном парке. Звезд с неба наши родители не хватали, жили себе вполне счастливо, нас вот воспитали.

Мой отец всегда говорил нам, своим детям, что мы должны жить лучше, чем они. Получить образование, найти хорошую работу и дать своим детям старт в жизни, чтобы и они стали лучше нас.

После школы, а ходил он в самое обычное муниципальное заведение, Максим пошел в институт, на экономический. Работать начал с третьего курса.

Устроился менеджером в одну фирму, дела которой неожиданно пошли в гору. Да еще в какую. Сейчас сын руководитель подразделения, управляет почти что сотней человек.

Максим женился, построил дом в элитном коттеджном поселке, купил очень дорогую машину. Нам с отцом он рублем не торопился помогать, да мы и не просили.

Когда пошли дети, наши внуки, он каждому нанял гувернантку, чтобы они с детства знали иностранные языки.

Лена, жена сына, хозяйством не занимается. Первую половину дня ходит по салонам красоты, вторую посвящает пустой болтовне с подружками. Девчонка с рабочей окраины, а стала такой фифой, что диву даешься, откуда что берется только.

Дети, два пухлых пацана, ходят, точнее, ездят в элитную гимназию на машине с личным водителем. У них есть все, от телефонов до компьютеров и приставок.

У сыночка сформировался особый круг общения. При встрече молодые люди обсуждают акции, инвестиции, дорогой отдых на Мальдивах.

Смотрим мы с мужем на жизнь нашего сына с недоумением. И откуда у него эти барские замашки? Мы с Денисом люди простые, все наши знакомые тоже самые обычные работяги. Правду говорят, что деньги людей портят.

Заметила я, что Максим нас даже начал стесняться. Уж молчу про то, что к себе в гости он нас давно не зовет. Привозить внуков к нам тоже отказывается. Говорит, что у нас дома какая-то атмосфера не такая.

— Слишком уж у вас просто, — кривился сын каждый раз, когда я спрашивала, когда он привезет внуков. — Боюсь, что пребывание с вами им не пойдет на пользу. И потом, у них каждый день уроки, а после школы английский.

Этого я, конечно, стерпеть уже не могла. Позвонила сыну с претензиями. Не забыл, мол, что у тебя есть родители и сыновний долг перед ними.

А он мне выдал такое, что я чуть в обморок не грохнулась.

— Мама, ты меня прости, конечно, но мы с вами совершенно разные люди. Вы явно из низшей касты, мне с вами не по пути. Ты сама подумай, как я буду к вам приезжать. Нам же даже поговорить не о чем, — фыркнул сынок.

Еще добавил, что у нас, мол, интересы ограниченные. Отец, дескать, только и умеет, что в гараже возиться. А у меня одна дача на уме.

— Не тебя ли эта дача всю школу кормила, когда в стране кризис был и есть нечего было? А теперь ты от нее нос воротишь?

Сын буркнул, что не просил нас заводить грядки, чтобы его прокормить. Вы, дескать, сами выбрали такой путь. А мы, мол, с супругой, решили по другой дороге пойти. По аристократической.

Нет, вы посмотрите, какой поганец вырос. Я его спрашиваю, давно ли он на себя и на свою мадам в зеркало смотрел.

— Посмотри, посмотри прямо сейчас. На свои крестьянские черты лица. И вспомни, что ваши с Леной родители все из народа. Никогда аристократов у нас в роду не было.

— А с вами, уж простите, мы предпочитаем на расстоянии общаться. Не хочется, знаете ли, духом вашей бедности заразиться, — добил меня единственный сыночек.

Камнем легли эти слова мне в душу. Но делать нечего, не маячить же мне у ворот коттеджного поселка, где Максим живет. Уж до такого унижаться.

Поплакали мы с мужем, погоревали. И пожелали сыну своих детей вырастить не такими, каким он сам вырос. Чтобы не узнал он, каково это, на старости лет остаться без поддержки своего единственного ребенка.