— Ты же две квартиры купила, чего жмотишься! — брат свои деньги промотал, теперь на мои зарится

Дом, в котором мы с родителями жили, начал строить еще мой дед. Такая мечта у него была — отгрохать теремок, в котором поместилось бы сразу несколько поколений.

Как это всегда бывает при строительстве, насладиться плодами своего труда дедуля не смог. Умер от инфаркта прямо на пороге своих хором.

Его единственный сын, мой отец, взвалил на себя ношу и продолжил строительство. Из своего детства я мало что помню. Какие-то обрывки воспоминаний, домашних праздников.

Но вот бесконечный ремонт запомнила прекрасно. В выходные мы с младшим братом Димкой всегда вставали рано, потому что «нечего прохлаждаться, надо помогать родителям».

Наконец, когда я уже работала, а брат был на последнем курсе института, стройка закончилась. 

Родители страшно гордились собой и трехэтажным домом, который, надо сказать, действительно и снаружи, и внутри был не только симпатичным, но и удобным.

Правда, недолго музыка играла. Еще через пару лет выяснилось, что управляться с таким теремком в одиночку родителям очень сложно.

Я снимала квартиру и жить с ними не собиралась, Димка вообще уехал после окончания института в другой город. Мама с папой плакали и уговаривали нас вернуться, чтобы жить в коттедже.

— Для чего мы эти хоромы строили, чтобы одним жить? — возмущался отец. — Как вы можете так бесцеремонно обращаться с мечтой деда?

Я стояла на своем, как бы отец меня ни увещевал и ни стыдил.

— А если бы дед мечтал жить в цыганском таборе, мы бы сейчас с гитарой у костра сидели? — пыталась достучаться я до родителей.

Бесполезно. Уперлись в свое «мечта деда», и все тут. Так прошли еще два года. Мама с папой кое-как тянули, обслуживали огромную домину.

Потом здоровье обоих резко ухудшилось. На семейном совете было принято нелегкое для отца решение. Договорились, что дом мы продаем, деньги делим на все членов семьи.

Ужасно жаль было отца, деда и их общую мечту. Но кому сейчас нужен трехэтажный дом, скажите, пожалуйста. У меня вообще работа подразумевает постоянные командировки, а брат такой недотепа, что запустит и дом, и сад, и все остальное.

Родители большую часть денег отдали нам с братом, сказав, что им ничего не надо. Я купила себе две небольших студии. В одной поселилась сама, вторую стала сдавать.

Брат долго не мог решить, что будет делать со своей долей наследства. Сначала тоже хотел вложить в недвижимость. Потом пытался заняться инвестициями.

Мама говорила, что вроде бы Димка купил машину и что-то еще по мелочи. 

Я никак не отреагировала. Он у нас не силен ни в экономике, ни в планировании. Особо умных решений я от братца и не ждала.

А некоторое время назад братец мне позвонил. И слезно попросился пожить в моей студии, которую я сдаю.

Я удивилась:

— У меня там люди по контракту живут, как я их на улицу выставлю. И потом, тебе что, жить негде?

Димка ответил, что с квартиры, которую он снимал, его попросили пару недель назад.

— Так купи себе собственное жилье и не мучайся со съемом, — еще больше удивилась я.

Брат замялся и ответил, что у него нет денег.

У меня глаза на лоб полезли.

— В смысле, — говорю, — а куда ты родительское наследство дел?!

Чтобы вы понимали, суммы у нас с ним были одинаковые. Напоминаю, что я на свою долю купила две студии в хорошем районе города.

Димка промямлил что-то. Он, мол, вкладывал деньги, и не совсем удачно. Я говорю, все понимаю, инвестиции, эксперименты. Но хотя бы на одну квартиру-то у тебя должны были остаться деньги.

Брат взвился:

— Что ты ко мне пристала, нет у меня денег, понимаешь, нет! Да, все потратил, да, вот такой я дурак. Даже если так, ты все равно моя сестра и должна мне помочь!

Я аж оторопела. Говорю, нормально вообще. Ты свои деньги, как Буратино в стране дураков, в землю зарыл, а теперь явился просить о помощи.

Димка захлопал глазами.

— У тебя же две квартиры. Я не прошу отдавать вторую мне, хотя и мог бы. Просто пусти пожить.

Я подбоченилась. Что-что, говорю, это какие у тебя права на мою квартиру, объясни-ка мне, дуре. Ты свою часть наследства получил, потратил, какие ко мне претензии.

— Никуда я тебя пускать не собираюсь. Тебе тридцать лет, может, хоть эта ситуация научит тебя думать головой. Квартиры мои, и ты к ним никакого отношения не имеешь.

Брат начал что-то говорить про суд. Я только посмеялась. Давай, говорю, удачи тебе в суде.

Как я и думала, Димка тут же пожаловался родителям. Те на меня. Как тебе не стыдно, у брата отчаянное положение, пусти его пожить.

Сейчас, говорю, разбежалась. Он как та лисичка из сказки. Придет на день, останется на век. А если вам его так жалко, так и берите его к себе и кормите с ложечки!

Родители, конечно, обиделись. Ты, мол, как не родная нам. Ничего, вот поживут с сыночком, прозреют.