Тёща с тестем как ни приедут в гости – так готовы друг друга поубивать. А дома живут спокойно!

Есть такой сорт людей, которым надо обязательно отношения на людях выяснять. Как будто для их драмы зрители нужны, ей-богу!

Ну, хочешь ты что-то близкому человеку высказать, так приди домой и сделай это. Нет, таким артистам надо всё на публику выносить! Просто зла не хватает.

Родители моей супруги – ровно такие персонажи. Дома живут чинно-благородно, слова грубого друг другу не скажут. Об этом нам сын всё время рассказывает – он у них каникулы проводит. 

А как к нам приедут – это просто катастрофа! Только что посуду друг об друга не бьют.

Поэтому предстоящий визит тёщи и тестя я ждал уже с опаской.

- Марин, у меня на работе сейчас просто кошмар, ты же знаешь. Если твои родители здесь будут орать и истерики устраивать, я за себя не ручаюсь! – предупредил я супругу.

- Миша, ну что ты раньше времени начинаешь паниковать? В прошлый раз у отца просто зуб болел, его всё бесило, – ответила жена.

- Да? А в позапрошлый что с ним было? И с мамой твоей, которая чуть голос не сорвала – так орала на него? – не согласился я.

Марина только закатила глаза. Мол, я зря волнуюсь.

В субботу утром я поехал на машине на вокзал встречать эту сладкую парочку.

- Ой, Мишенка, здравствуй! Соскучилась! – кинулась меня обнимать при встрече тёща, Ольга Сергеевна.

- Здорово, зятёк, – пожал мне руку, улыбаясь, отец жены, Иван Петрович.

«Может, в этот раз всё обойдётся?» – с надеждой подумал я.

Дома у нас тоже всё шло чинно-благородно – тёща сразу кинулась помогать жене на кухне, а тесть уселся напротив меня в гостиной и заинтересованно задавал вопросы о моей работе.

- Так, ну давайте к столу! – провозгласила Ольга Сергеевна, внося большую салатницу.

- Ну, чего ты голосишь? Молча не можешь поставить? Не видишь – люди разговаривают! – огрызнулся Иван Петрович.

- Твоими разговорами сыт не будешь. Миша на вокзал за нами ездил, он поесть хочет. А ты насел на него! – возмутилась тёща.

Тесть зло отодвинул стул и сел к столу.

Марина, улыбаясь, вынесла большое блюдо с дымящейся картошкой с мясом.

Я положил себе горячее, попробовал и обалдел – всё было совершенно несолёное!

- Марин, соли совсем не добавила, что ли? – спросил я жену и потянулся за солонкой.

Не дав открыть рот дочери, взорвался её отец:

- Да потому что эта курица безмозглая у неё там над ухом трещала! Тут обо всём на свете забудешь! 

- Ты совсем, что ли, при детях так меня называть? – брякнула вилкой тёща, повышая голос.

- Это я ещё мягко! С порога, как вошла, не затыкаешься – только тебя и слышно. Не даёшь никому слова вставить! – бушевал тесть.

Мне показалось, что мой мозг сейчас взорвётся и вытечет через уши!

- А ну замолчали все! – рявкнул я.

И тёща, и тесть, и даже Марина, которая что-то тоже хотела сказать, от неожиданности замерли. В комнате воцарилась тишина.

- Я не знаю, что у вас за проблема, но каждый год во время приезда к нам вы устраиваете нам форменную встряску своими криками и скандалами. Хорошо, что сын на тренировке и не видит этого сейчас! Что у вас за проблема? Что с вами не так? – обратился я к родителям супруги.

- Да потому что мать намолчится дома, а тут её не заткнёшь! – высказался тесть. 

- Конечно, только тебя одного и надо слушать. А то здесь ещё не все присутствующие политические проблемы с тобой обсудили! Дома-то тебе возразить некому – телевизор же сдачи не даст! – не давала ему спуску Ольга Сергеевна.

Марина сидела молча, обхватив голову руками.

- Значит так, дорогие родственники. Больше мы такого не допустим. Говорить с вами бесполезно, поэтому я забираю сына и уезжаю на дачу. Лучше я каждый день час до работы буду добираться, чем все нервы себе за неделю вымотаю! Марина, это твои родители – общайся на здоровье. Пока! – я взял ключи от машины, зашёл в спальню, кинул в спортивную сумку пару рубашек, бельё, взял костюм и вышел из квартиры.

Сына заберу после тренировки дзюдо, он забежит за своими вещами, и рванём на дачу. Подальше от этой ненормальной парочки. Жену, конечно, жалко. Но, возможно, при ней они не будут такое безобразие устраивать – зрителей-то меньше станет!