В 14 лет я попала в детский дом, все время ждала, что меня заберет к себе семья подруги. И оказалось не зря

С тётей Олей моя мама дружила с детства. Они жили на одной лестничной клетке, сидели вместе за партой, были соседками по комнате в общежитии когда учились в университете.

Позже обе вышли замуж и почти в одно и то же время забеременели. Сперва родилась я, а через неделю у тёти Оли родилась Кристина.

Неудивительно, что мы с Кристиной дружили так же, как наши мамы. После замужества тётя Оля переехала к мужу. Но всё же они жили недалеко от нас: в соседнем дворе. 

Когда мне было четырнадцать лет, родители разбились на машине. Папа погиб на месте, а мама пробыла в коме четыре дня и тоже скончалась. Остались только я и мой пес Кабачок. На тот момент я полностью не осознавала случившегося, все было как в тумане. 

Других родственников не было, поэтому в скором времени я отправилась жить в детский дом. В последний вечер мы с Кристиной много плакали. Я не могла поверить, что всё так получилось. Ещё в прошлом месяце у меня была семья, любимая школа, а завтра я буду в другом городе, в детском доме. 

- Позаботься о Кабачке. Найди ему добрых хозяев. Он очень хороший мальчик, - попросила я подругу напоследок. 

- Не волнуйся о нем, всё будет хорошо, - заверила меня Кристина.

Вечером, на следующий день меня уже доставили в соседний город и отвезли в детский дом. Встретила пожилая женщина, наша воспитательница Зинаида Егоровна:

- Здравствуй, Женечка, добро пожаловать в новый дом.

У Зинаиды Егоровны было приветливое лицо и тёплая улыбка. Она помогла донести мои вещи до комнаты и познакомила с новыми соседками. С девочками мы нашли общий язык, и в целом здесь было не так уж и плохо, однако мне не хватало мамы и папы, моего пёсика, Кристины.

- Как там подруга? А где Кабачок? - думала я каждый день перед сном.

Я много плакала, отказывалась от еды. Добрая воспитательница старалась поддержать меня, как могла. Местный психолог проводил со мной сеансы терапии, соседки относились с сочувствием. 

Но все равно безумно не хватало моей семьи! Казалось, будто я сейчас проснусь, а папа на кухне печет оладьи, мама что-то рассказывает и делает салат, а Кабачок сидит под столом и терпеливо ждет угощения. Но, к сожалению, это был не сон.

Так постепенно я привыкала к новой жизни. Работа с психологом приносила свои плоды, я медленно, но верно приходила в себя.

Прошел месяц. В душе я надеялась, что родители Кристины заберут меня к себе, но никто не приезжал. Я ждала, надеялась, верила, а в ответ тишина. Прошло 2 месяца. Ситуация не изменилась. Вместо надежды в моем сердце поселились злость и обида. 

- Вот тебе и подруга мамы, - думала я, - даже не приехали ни разу навестить. Да и Кристина тоже хороша. Говорила, что не забудет никогда, не предаст, а сама...

- Дура, какая же ты наивная дура! - ругала я себя. - Никому ты не нужна!

Спустя 3 месяца ко мне приехали тётя Оля с мужем.

- Женечка, привет. Прости, что не навестили раньше. Собирайся, поехали, - сказал дядя Олег, отец Кристины.

- Здравствуйте. Какие вещи? Куда? - не поняла я.

- Мы приняли решение тебя забрать к себе. Кристина только «за», чтобы мы жили вместе, - ответила тётя Оля. - Нас так долго не было, потому что мы собирали документы, ждали разрешение. Твою воспитательницу просили не рассказывать, хотели сделать сюрприз.

- У вас получилось, - прошептала я и расплакалась. 

Попрощавшись с соседками и Зинаидой Егоровной,  я села в машину и поехала к Кристине домой. Подруга уже ждала меня у подъезда. 

Не успела я выйти из машины, как на меня набросилась собака и стала облизывать. Кабачок был очень рад моему появлению. Я плакала от счастья, а Кристина стояла рядом и смеялась.

- Он живёт с нами, родители разрешили забрать его к себе, - стала объяснять девушка. - Только, чур, выгуливать будем по очереди. 

Все еще не веря своему счастью, я обняла подругу. 

Прошло несколько лет. Я очень скучала по маме с папой - такие глубокие душевные раны никогда не заживают. Родители Кристины относились ко мне, как к родной дочери, я никогда и ни в чём не чувствовала себя обделенной. 

Тётя Оля часто вспоминала мою маму, говорила, что тоже скучает по ней. Дядя Олег постоянно говорил, что они никогда бы не оставили меня и практически сразу начали сбор документов для опекунства.

Квартира, в который мы жили с родителями, осталась за мной, однако я долго не решалась туда войти. Когда нам с Кристиной было уже по девятнадцать лет, я всё же захотела туда сходить. 

Все вещи лежали на тех же местах, на каких я их оставила в последний день. Даже игрушки Кабачка были разбросаны. Казалось, будто время остановилось. Вот-вот с кухни выйдет папа со своими фирменными оладьями, а мама будет шутить, что они подгорели. 

Я стерла слой пыли с фото в прихожей. Это было мое четырнадцатилетие: за столом в гостиной сидели моя семья и семья Кристины. Убрав пыль и рассмотрев ещё несколько фотографий, у меня хлынули слезы. 

Но я знала одно: я не имею права сдаваться и опускать руки. В память о родителях и ради моей новой семьи.