Я отдавала свою пенсию невестке, чтобы та внучку одевала. А эта гадюка все на себя тратила

Я на пенсии уже два года. Но дома не просто так сижу, а занимаюсь любимым делом, которое приносит мне доход. Животных люблю всей душой, поэтому беру на передержку собак и кошек.

Я не гонюсь за большой прибылью, поэтому не стремлюсь взять как можно больше хвостатых. Наоборот, отдаю предпочтение постоянным клиентам. И доход хороший, и удовольствие от общения с животными дает мне радость и комфорт.

У меня частный дом, места всем хватает. Почти постоянно у меня обитают по 3-4 собаки и столько же кошек. 

Забавно, но даже если приносят мне звереныша с плохим характером, в моем «детском саду» он ведет себя хорошо. Атмосфера у меня хорошая и доброжелательная.

Есть у меня любимая внучка Анечка, ей уже шесть лет. Очень ей нравится у меня бывать.

А вот невестка Эля – ух, с характером девица. Не сходимся мы с ней по духу никак. Но сыну нравится – значит хорошая. Я к ним не лезу.

И все бы хорошо, но перестала мне Эльвира девочку привозить. Спросила как-то, так она губы поджала, глаза закатила и с высокомерием говорит:

- Заразы у вас тут много, шерсть, Анечке вредно этим всем дышать!

Я пожала плечами. Нет у меня никакой заразы – все чисто. И санитарную обработку устраиваю и клининг даже заказываю. В такие дни мы со зверьем перебираемся на соседний участок (у меня их два). А если хочет Эля повредничать, так это ее дело.

И все-таки по Анютке я грустила. Больно хорошая она у меня девочка. Вижусь я с ней теперь редко, но так хочется платюшко ей новое купить, вкусненьким угостить, игрушкой побаловать. 

А тут еще Эля по телефон стала плакаться, что девочку в школу собирать надо, а расходы непомерные.

 - Вот тебе карточка моя пенсионная, пусть у тебя будет. Покупай с нее все дочке к школе, - сказала я.

- Да разве одной пенсии хватит, чтобы собрать к школе, ведь там и одежду надо, и на всякие школьные нужды скидываться? – с грустью вздохнула Эля, но карту взяла.

- А я у тебя и не забираю карту. Пенсию-то я каждый месяц получаю. Бери, трать на фрукты, одежду, обувь для Анюты, - сказала я, понимая, что Эля не лжет.

Знаю, что нынче дети – это дорогое удовольствие. Особенно, когда школьники. И по Эльке вижу, что экономно живут. 

Раньше она с красивым маникюром ходила, прическу делала, платья покупала. А как ушла с работы, так и денег стало не хватать.

Карту я отдала спокойно, ведь обычно я и не трогала свою пенсию – оставляла на крупные покупки. А теперь важнее дело у меня есть – Анечку поддерживать.

Была у меня еще корыстная мысль, конечно. Я решила, что задобрю Элю, она мне почаще будет девочку привозить.

И правда, как-то позвонила я невестке, предложила встретиться где-нибудь в кафе, чтобы девочку вкусненьким угостить. Согласилась Эля, привела Аню. Вот только заказала всего – себе и дочке, и на меня смотрит. Плати, мол, бабка.

Я и не прочь платить, но ведь карта пенсионная у невестки. Да еще пополняется ежемесячно. Могла бы и сама заплатить. Но не стала я скандалить, рассчиталась сама.

Я, кстати, увидела, что Эля выглядит хорошо – и одета модно, и причесана стильно. А вот как Анечка одета, мне не понравилось. 

Спросила я невестку, что купила она моей внучке, она что-то невнятное ответила. Зато рассказывала, как много уходит на кружки и секции для девочки.

Я кивнула, ну секции так секции. Тоже надо.

В следующую нашу встречу я снова увидела, что у Эли новое платье. Аня же ходила с портфелем, который ей, судя по всему, отдал кто-то из знакомых. И опять я промолчала.

А потом как-то забежал ко мне сын мой Саша. Он поел у меня борща с аппетитом и, краснея-бледнея, попросил денег в долг.

- Понимаешь, мам, так нехорошо получилось. Элька с работы ушла, и денег резко перестало хватать. Хотя я и получаю неплохую зарплату, - стал объяснять мне сын.

А еще сказал, что жена в ссоре сказала, что дочь у них ходит как оборванка. И денег нет на занятия да секции. Все дети ходят, а у них денег нет.

- Мам, займи, а? Я приодену Анютку, да оплачу занятия за пару месяцев вперед. А там у меня премия будет, да повышение ожидается, - попросил сын, жадно доедая вторую тарелку борща.

Как же я удивилась и разозлилась одновременно. А ведь Элька попросила меня не говорить сыну про то, что она пользуется моей пенсией. Якобы, чтобы гордость Саньке не травмировать.

Ох, и стерва же она, вот гадюка! Тратит мою пенсию на свои ноготочки и платья, а ребенка в лохмотьях в школу водит. Вот зараза!

И все-таки не стала я ничего сыну говорить. Денежку дала, отложено у меня было на строительство бани. А с Элькой сама поговорила.

Отчихвостила так, что разрыдалась бессовестная моя невестка. Покаялась, что тратила все деньги на себя.

Забрала я у нее карточку и сказала, что если она Аню не будет мне приводить, то расскажу Саше про то что мою пенсию, считай, «воровала». А еще смела сына моего стыдить за нехватку денег.

От меня Эля ушла, надув губы. Даже не попрощалась. Но требования мои выполнила – Анюту стала ко мне привозить два раза в неделю, даже иногда с ночевкой. 

А еще через месяц Эля вновь на работу устроилась. Стала покупать дочке одежду красивую, игрушки. А как-то раз предложила в зоопарк сходить втроем. Она сама заплатила за вход, еще и мороженое всем нам купила.