Я пригрозила дяде обратиться в СМИ, если он не вернет дачу старушке

Мы с мамой тяжело переживали уход отца. Не могли свыкнуться, что больше никогда не увидим его улыбку, не услышим заразительный смех. 

Мы долго не избавлялись от его вещей, а в подвал, где у отца была оборудована мастерская, спустились лишь через три месяца после его смерти. 

Поэтому неудивительно, что со всеми юридическими формальностями мы тоже дотянули до последнего. И если переоформление документов на квартиру прошло без сучка без задоринки, то с дачей нас ожидал сюрприз.

Получив из Кадастрового бюро план участка, мы не обнаружили на нем никаких построек. Это было странным, ведь на выходных мы заезжали на дачу. Домик и сарай стояли на своих местах.

Сотрудница бюро развела руками:

– Ничего не знаю. Я, уважаемые граждане, что вижу, то и фиксирую. Вот ваш участок у леса. Размер 12 соток, зарегистрирован на Александра Петровича. Все верно?

– Позвольте, но это не наш участок. Этот принадлежит нашему родственнику. А наш – соседний! – возразила я.

– Согласно документам вам принадлежит именно участок у леса, – отрезала женщина. – Разбирайтесь со своими родственниками в частном порядке.

– Что ж, придется звонить Пете, – удрученно произнесла мама.

Петр – мой дядя, папин брат. Именно он много лет назад занимался оформлением дачных участков, полученных сразу по развалу Союза. 

Один из них он зарегистрировал на моего отца, второй – на свою дочь. Ей дача не понадобилась, и постепенно плодородная земля заросла бурьяном и молодыми соснами. 

Мои родители с удовольствием ковырялись на даче, построили небольшой домик, сарай, посадили сад.

А теперь выходило так, что Петя, то ли умышленно, то ли по ошибке перепутал участки. И дача родителей принадлежит их племяннице.

Мой брат Сергей проблемы не увидел:

– Досадно, не более. Конечно, дядя все исправит. Как нашей матери в голову могло прийти, что Петр умышленно сжульничал. Я ни на грамм не сомневаюсь в порядочности нашего дяди!

Поговорив с Петром, брат заверил:

– Все нормально. Петя пообещал разобраться. Сейчас ему некогда, через неделю он уезжает в отпуск. Вернется и все решит.

У меня не было причин не доверять брату. Но прошел месяц, а воз был и ныне там. Мама перестала спать по ночам, переживала за дачу. Я принялась давить на Сергея.

– Да я только вчера с ним разговаривал! – взвился брат. – Какая разница, на кого оформлена дача? Никто же мать оттуда не выгоняет! Пусть ковыряется потихоньку. Петру сейчас некогда заниматься переоформлением.

Но интонации его голоса заставили меня насторожиться. Зажатый в угол, брат признался, что наш дядюшка не собирается менять документы и восстанавливать справедливость.

– Если ты готов позволить Петру издеваться над пожилой женщиной, грош тебе цена! Мама еще не оправилась от папиной смерти, а тут такой сюрприз с ее любимой дачей! Ты же знаешь, как она ей дорога!

Брат понурил голову. Я поняла, что дело придется брать в свои руки. Однако и у меня разговора с Петром не вышло.

– Я не понимаю, чего вы от меня хотите. Почему вдруг я должен переоформлять участок? – заявил родственник. – Не знаю, почему твои родители отгрохали дом на моем участке. Я там давно не был и, если честно, вообще забыл про него. Надо будет продать – земля в том районе значительно выросла в цене.

Такой подлости я от Петра не ожидала. Получается, лет 15 назад он умышленно допустил или предпочел не заметить ошибку. 

Я как сегодня помню радость родителей, что родственник избавляет их от бумажной волокиты и, занимаясь оформлением своей земли, приведет в порядок и документы на их дачу.

Петра можно было бы понять, находись он в трудной жизненной ситуации. Но дядя успешно руководит небольшим предприятием, а до этого много лет был заместителем прежнего директора. 

Мужчина ни в чем не нуждается, живет в загородном доме, каждой дочери приобрел по квартире. Спрашивается, зачем ему не самая комфортабельная дача? Ответ очевиден – денег много не бывает.

Я еще раз попыталась достучаться до дядиной совести. Он ответил, что консультировался с юристом, все документы оформлены в соответствии с законодательством, и его дочь – полноправная владелица дачного участка.

– Я вот еще что подумал, – подвел итог Петя. – Действия твоих родителей можно расценивать как самозахват со всеми вытекающими последствиями. Так что о суде даже не думай.

– Тогда готовься увидеть с экрана телевизора увлекательный сюжет, как богатенький директор грабит бедную пенсионерку! – прокричала я и бросила трубку.

За ночь я написала письмо, в котором красочно обрисовала нашу историю, и отправила дядюшке по электронной почте. И не забыла напомнить, что сегодня письмо адресовано только ему. Но уже завтра, если он не вернет моей матери дачу, об этой истории узнают СМИ, блогеры и прокуратура.

После обеда мне позвонила мама и обрадовала, что Петр свозил ее к нотариусу и они поменялись участками:

– Видишь, доченька, все-таки папин брат оказался честным человеком.

Я не стала разубеждать маму. Пусть верит в человеческую порядочность и спокойно отдыхает на собственной даче.