Я уважала мужа за суровость и аскетизм, но вскоре его привычки стали напоминать маразм

Всегда презирала изнеженных мужиков. Первый муж был страшным неженкой. Вел себя как девчонка! То ему холодно, то жарко, то постель жесткая, то он без сладкого уснуть не может.

Когда мы сошлись с Толиком, я не могла нарадоваться. Он легко рано вставал, умывался холодной водой. Был неприхотлив в быту.

Толик был настоящим аскетом. Он готов был обходиться чаем без сахара на завтрак. На работу ходил пешком или ездил на велосипеде. 

Я, конечно, хотела свадьбу, но все деньги ушли на покупку недвижимости. Первые конфликты начались, когда мы стали обставлять квартиру.

Я заказала чудесные занавески, потрясающий ламинат и отличный кухонный гарнитур. Кровать была настоящей мечтой - большая, с шикарными матрасами! Мне был знаком подход мужа, поэтому покупки я делала сама. Пришлось оформить небольшой кредит.

Когда Толик увидел то, что я купила, он пришел в бешенство. 

 - Зачем нам все это нужно? Занавески - это пылесборники! А кровать? Мы что с тобой аристократы? К чему это все? - возмущался мой супруг.

От слова “уют” Анатолия просто перевернуло. Он был страшно раздражен. Было ощущение, что мои занавески и шикарная кухонная мебель вызывали у него чуть ли не брезгливость!

С боем я выиграла эту схватку. Все-таки муж любил меня и готов был идти на компромисс со своими убеждениями.

Анатолий сам ходил в магазин, но приносил оттуда исключительно “спартанский набор”. Гречка, рис, лук, морковь. Про пирожные, йогурты и творожки он и слышать не хотел. 

Когда Толик узнал, что я беременна, радости его не было предела. Он носил меня на руках, скрупулезно выслушивал рекомендации доктора и выполнял все, что от него требовалось. 

- А вообще ребенка можно и на руках носить, пока маленький,- рассуждал Толик. 

Я чуть не стукнула его по шее за эти слова. Беременность протекала нормально, но сильно болела спина. Таскать ребенка на руках мне было противопоказано.

- А это потому что ты мало двигаешься! Потому и спина болит. Я придумал, через две недели я собираюсь в поход в горы. Ты едешь со мной! - сказал мне муж.

Я покрутила ему пальцем у виска. Какой еще поход? Я на шестом месяце!

- Ты просто неженка! - недовольно говорил Толик. 

Вот только закаливание происходило не под контролем врачей. Толик говорил, что нужно малышку раздеть и открыть окно. То, что за окном суровый февраль, его не волновало.

- Я не хочу, чтобы моя дочь была такой же неженкой, как ты! - ворчал муж.

 - А я не хочу, чтобы ты угробил мне ребенка! - кричала я.

И Толик шел мне навстречу. Хотя было видно, насколько трудно ему было мириться с моим вполне традиционным мнением.

Мне казалось, со временем Толик обретет привычки обычного человека. Но этого не случилось. Странности мужа только усугублялись. Он перестал спать на постели, предпочитая голый пол.

Я мирилась со спартанскими замашками своего супруга, но вскоре от них стала страдать наша дочь. Однажды холодным зимним утром Анатолий привел Лену в летних туфельках и тонкой ветровочке. Эта ситуация стала началом конца.

От мыслей о разводе меня долгое время удерживало отсутствие собственной жилплощади. Квартира была куплена накануне брака и полностью на средства Анатолия. Но когда дочка снова заболела после прогулки в легкой одежде, мне стало все равно.

Я подала заявление на развод и назначение алиментов. Толик пришел в суд и полностью согласился с моими требованиями. После суда я сказала ему, что мне нужна неделя на сбор вещей. Бывший муж удивился.

- Не понимаю, ты же ее купил до брака, - растерянно ответила я.

- Сразу после покупки я оформил дарение. Мне никогда не были нужны все эти удобства, но, встретив тебя, я попытался побороть свои привычки. Не получилось, - с грустью в голосе произнес Толик.

Мы отошли в сторонку и поговорили так, как не разговаривали очень долгое время. Толик объяснил, что понимает всю сложность совместного проживания с ним, но поделать с собой ничего не может.

Я не знала, радоваться мне или плакать. По дороге из суда домой слезы застилали мне глаза. Все-таки когда-то я любила этого странного человека. Любовь прошла, а вот благодарность и уважение к нему навсегда остались в моем сердце.