Зять в сорок лет учиться вздумал, пока дочка на своем горбу семью тащит

Никита, муж дочери, с первой минуты знакомства показался мне каким-то ненадежным. Знаете, вот есть такие мужчины, посмотришь на него и сразу становится ясно, что женщина с ним как за каменной стеной.

А есть такие, что смотришь и понимаешь, как ему повезло найти юбку, за которой он может от жизненных невзгод спрятаться. Вот Никита наш из таких.

Дарье, дочке, я, конечно, ничего не сказала. Спросила только, точно ли она уверена в своем выборе. Та отмахнулась от меня и со счастливой улыбкой сказала, что он тот самый, кого она всю жизнь ждала.

Как бы я ни сомневалась в зяте, а десять лет они прожили. Родили двух лапочек-дочек, и все вроде бы шло нормально. Пока я стала замечать что-то неладное.

Никогда дочь у меня деньги не клянчила. Как нашла работу после учебы, так и обеспечивала сама себя. 

Даже иногда еще и мне могла деньжат подкинуть. На карманные расходы, говорила Дашка, не слушая мои возражения и просьбы оставить деньги себе.

А вчера дочурка снова пришла с просьбой одолжить им пару тысяч до зарплаты. Между прочим, уже в третий раз за два месяца.

— Странно, — ответила я, — как же вам раньше хватало. Никита что, меньше зарабатывать стал? Зарплату ему урезали никак?

Дарья замялась. Нет, говорит, не убавили. А потом выпалила, что муженек ее временно совсем не работает. Третий месяц как.

Я за голову схватилась. Что, спрашиваю, случилось, почему не работает. Дочь смущенно объяснила, что Никита решил обучиться новой профессии.

— Понимаешь, очень сложно учиться новому и одновременно работать. Мы решили, что он пока посидит дома. Как курсы закончатся, будет искать работу по новому направлению.

Две недели это еще куда ни шло, подумала я, постепенно успокаиваясь. Когда прошли две, а потом и три недели, дочка пришла снова. И опять за деньгами.

Я спросила, закончил ли учиться Никита. Дарья отвела глаза и ответила, что он решил пройти еще одни курсы. Дескать, в процессе учебы понял, что знаний ему все равно не хватает.

И сколько продлится обучение, спросила я. Пару месяцев, сказала Даша.

— Получается, Никита весь день торчит дома? Он тебе хоть с детьми или по дому помогает?

Тут мне все стало понятно. Дочь, значит, горбатиться на работе, потом бежит в садик и школу, вечером встает к плите. А зятек дорогой сидит себе и занятым прикидывается.

Еще неизвестно, чем он в одиночестве занимается днем, пока жена на работе, а дети в садике и школе. Не удивлюсь, если он приводит домой какую-нибудь кралю.

Дашка вспыхнула. Как ты можешь так о нем говорить, он, мол, не такой.

Дочка ушла расстроенная, но деньги все равно взяла. Да и куда ей было деваться, надо же детей кормить.

На следующий день я решила лично поговорить с зятем. Тот мне с порога заявил, что ему некогда. Учеба, мол. Я говорю, не староват ли ты для учебы.

Некогда, дескать, дурью-то маяться, детей надо поднимать. Дочь моя похудела вон, лица на ней нет. А ты штаны просиживаешь.

Никита сказал, что их дела нас не касаются. Да как это не касаются, закричала я. Ведь сердце кровью обливается смотреть, как Даша моя страдает и девочки.

Что ж, делать нечего. Когда Дашка ко мне в очередной раз за помощью прибежала, я сказала, что никаких денег не дам.

— Пусть твой муж идет работать. Или совсем переезжайте ко мне с девочками. Лучше уж с бабушкой, чем с таким никчемным отцом жить.

Дашка в слезы. Мама, не ожидала от тебя такого. Я говорю, а что ты думала, я буду вас всех четверых кормить. И дармоеда твоего? Ну конечно.

Нет, говорю, или вы уходите от горе-папаши и мужа, или рассчитывайте сами на себя. Поддерживать вас мне не жалко, а вот твоего лоботряса Никиту кормить не собираюсь.

Дочь в истерике бьется. Я, говорит, не могу мужа бросить. Он, дескать, без меня пропадет. И вообще, я как жена, мол, должна его во всем поддерживать.

А я говорю, что как бабушка, могут всех их послать к черту. Разбирайтесь сами и на меня не рассчитывайте в таком случае!