Коллега сводит меня с ума тем, что думает вслух

Все могу понять, кроме одного. Почему от одиночества коллеги должна страдать и я?

Начиналось все довольно невинно и бодро. Зимой начальник отдела принял решение, что нам пора расширяться. Заказов стало больше, понадобились рабочие руки.

— У тебя есть опыт в наборе персонала, ты и займешься отбором, — огорошил меня шеф, пообещав дать за это хорошую премию.

Что ж, деньги в семье лишними не бывают. Мы с мужем как раз думали ремонт затеять. Разместила я объявление на популярном сайте поиска работы. Отбирала кандидатов, проводила собеседования. 

Сколько человек прошло через мои руки, сейчас даже не скажу. Больше пары десятков точно. Наконец, я представила начальнику Юру, парня лет тридцати.

Отличное резюме, профильное образование. Молодой человек, к тому же, не был обременен семьей и младенцами. Что тут может пойти не так, спросите вы. А я отвечу, что угодно.

Первое время все было просто замечательно. Юра сыпал идеями, вызывался работать в выходные и вообще был готов принять огонь на себя. Коллективу он тоже понравился.

Правда, некоторые жаловались, что Юрка отвлекает их от работы своей болтовней. Мол, он постоянно что-то бубнит под нос. Когда коллеги мне пожаловались впервые, я рассмеялась.

— Что плохого в том, что человек говорит. В конце концов, это его работа. Да и было бы странно, если бы Юра молчал или общался, например, знаками.

Коллеги что-то еще говорили, но я отмахнулась от них. Что за бред, нашли к чему придраться, подумала я. И оказалась ой как неправа.

Месяц назад у нас в офисе начался ремонт. По такому случаю некоторые сотрудники отправились работать на удаленку. Дескать, чтобы не дышать краской и всеми вредными испарениями.

Юрка перешел со своим ноутбуком в мой кабинет. Места для двоих было маловато, но я решила потерпеть. В конце концов, кто-то еще должен был остаться со мной в офисе.

О своем решении разделить уютный кабинет с Юрой я пожалела уже через три дня. Потому что парень действительно много говорил. Точнее, он думал вслух.

— Так, сейчас доделаем отчет, а потом пойдем перекусим. Что сегодня будем, борщ или рассольник? — донеслось до меня из Юркиного угла.

Я сначала подумала, что он с кем-то говорит по телефону. Но нет, в руках у парня ничего не было. 

— С кем ты говоришь, Юр? — спросила я.

Молодой человек смутился, но сказал, что говорит сам с собой. 

— Я один живу уже много лет, привык вот сам с собой разговаривать. Вам не мешает? — с улыбкой спросил Юрка.

Я пожала плечами. Вроде не мешает. А сама про себя подумала, что это очень странно. В нашем кабинете воцарилась тишина, но через некоторое время молодой человек снова заговорил.

— А что у нас на вечер, какие планы? Поиграем или сходим в зал? Давно не тренировались, пора бы. Скоро от мышц ничего не останется, да и спина побаливает. 

Я старалась не обращать на парня внимание, но он продолжил бубнить под нос. Сосредоточиться на своих делах было просто невозможно.

Невольно я прислушивалась к его шепоту. Слова словно проникали вглубь меня. И вот я уже тоже размышляла о том, что Юрке есть вечером и что надевать завтра.

Наконец я не выдержала:

— Юрочка, не мог бы ты думать не вслух, а про себя? Знаешь, ужасно отвлекает, когда кто-то фоном бубнит, как радио.

Молодой человек ответил, что старается молчать, но у него ничего не получается.

— Знаете, когда живешь так долго в одиночестве, начинаешь хоть с собой говорить, чтобы с ума не сойти.

Я сказала, что теперь он большую часть дня не один, а в коллективе, где принято держать свои мысли при себе. Если каждый будет думать вслух, в отделе будет стоять шум, как на заводе.

Парень, как мне кажется, обиделся, но думать вслух перестал. Ровно до обеда следующего дня. Юра снова начал сам с собой обсуждать планы на вечер. Пару раз мне даже послышалось, что он хихикает.

Ну это уже какой-то дурдом, решила я и сунула в уши наушники. От этого стало еще хуже. Слышать Юрку я не слышала, но видела, как шевелятся его губы. Если бы он говорил по телефону, было бы не так жутко.

Я рассказала об этой Юркиной особенности начальнику, который накануне как раз вернулся из отпуска. Тот меня не сразу понял:

— В смысле он много говорит? А что он должен делать, молчать и роман в трех томах писать? 

Я объяснила, что молодой человек не просто говорит, он думает вслух. То есть делает то, что все делают молча, про себя. 

Понятное дело, что внутренний диалог ведет каждый второй человек. Но на то он и внутренний, что его никто не слышит. А вот так болтать вслух, да это диагноз какой-то, а не одиночество.

Начальник пожал плечами. Сказал, что если Юрка делает свою работу и его показатели в норме, мы не имеем права к нему придираться. 

Отличное решение. А мне-то что делать? До конца ремонта еще пара месяцев точно. 

Сидеть все это время в берушах? У меня от них уши болят. Да и важные телефонные звонки я так не слышу. Вот так я безвинно страдаю от Юркиного одиночества.