Коллега заняла денег для голодающих детей, а сама купила новые туфельки

Торопливо пила кофе за рабочим столом, подсчитывая в уме дни до зарплаты. Обычно я таким не занимаюсь, но сейчас такая сложная ситуация. Пришлось одолжить коллеге тридцать тысяч – Рита слезно умоляла, говорила, что ей с детьми буквально нечего есть.

Рита уже давно в разводе и тянет двоих детей. Бывший муж вроде помогает, но шикарными алиментами там и не пахнет. Рита постоянно жалуется, что ей с детьми не хватает денег.

Я, добрая душа, и одолжила практически последнее, хотя сейчас себя корю нещадно. Могла бы дурында хоть десятку себе оставить, а сейчас придется расчехлять кредитку.

Пока мою голову занимали тяжелые думы, в кабинет как фея впорхнула Рита, старательно выставляя вперед ноги, обутые в новенькие туфельки.

– Смотрите, какую прелесть вчера урвала в магазине! – защебетала она, демонстрируя всем в офисе свою новую обувь.

Только после этого уже заметила меня, сидящую в уголочке.

Вот так и голодающее семейство! Я-то думала, что там действительно беда с финансами, а Ритке просто захотелось туфельки. Еще и посмела детей в это впутать – отговаривалась, что они голодают.

– Ты же вчера мне говорила, что у вас дома есть нечего и деньги нужны на продукты! – не стала я отмалчиваться.

Да, вот прям встала посреди офиса и громко начала стыдить Риту, которая уже и не рада была обновкам. Смотрела на меня волком, нервно покусывая губы.

– Ну продукты я купила, еще и деньги остались на туфли, – наконец открыла она рот. – Я что, не могу немного себя порадовать?

Да пусть хоть зарадуется, но почему именно на мои деньги! И к чему эта неприкрытая ложь про голодающих детей? Это чтобы я охотнее открыла свой кошелек?

Оказалось, что я не единственная в числе кредиторов Риты. Коллега наша благополучно занимает деньги практически у каждого в офисе. Этакий круговорот денег в рамках одного предприятия. 

В день получки аккуратно возвращает долги, чтобы через пару дней снова попросить коллег ее выручить с финансами. Вот и я попала в этот круговорот!

– Ну и сколько стоит эта дичь? – спросила я, указывая на туфли, которые предательски блестели в утреннем солнце.

Пятнадцать тысяч! Представляете, пятнадцать тысяч! Это мне удалось буквально выбивать из Риточки. А она только торжествующе обвела взглядом окружающих: ну что, нищеброды, как вам моя новая обувь! А потом просто вышла из кабинета, давая понять, что беседа окончена.

– Жду свои деньги уже сегодня! – предупредила я Риту, поймав ее на рабочем месте после перед обедом. – Не желаю участвовать в спонсировании твоего шопоголизма.

Рита только надула губы и устремила взгляд обратно на рабочий компьютер. Но деньги все-таки вернула в конце дня, хотя я в этом и сомневалась. Где она их взяла, мне даже не интересно.

После случая с туфлями в коллективе отношение в Рите изменилось. Внешне все оставалось как прежде: к коллеге обращались по рабочим вопросам вежливо, вели отвлеченные разговоры за обедом, пересказывали небольшие сплетни.

Все вскрылось через пару дней после очередной зарплаты. Рита привычно раздала все долги и пыталась выйти на очередной виток – занять по новой. Но все сотрудники ей дружно отказали. Прям такая сплоченность чувствовалась, любо-дорого смотреть. Ко мне она тоже подходила.

– Нет-нет, Риточка, я на это больше не куплюсь! – сказала я, выслушивая очередной рассказ про пустой холодильник и голодных детей.

А в душе хотелось послать хитрую коллегу лесом. Народ у нас в офисе добрый, но вранье не терпит. Кто-то прямо отказал Риточке в деньгах, кто-то мямлил, кто-то просто отмолчался. Но сам факт порадовал – ни копейки врушка не получила.

Это был провал, но Рита не унывала. Она просто уволилась, напоследок устроив в офисе громкую и некрасивую сцену. Кричала, что мы ее тут заклевали, хотя она никому ничего плохого не сделала. Да, занимала деньги и слегка привирала, но никто же не пострадал. Каждый добровольно давал ей в долг.

Королева драмы нас спешно покинула, когда ей хотели уже личико начистить за нелепые и дурацкие обвинения. Говорят, что устроилась в соседнее здание. Окучивает тамошних коллег, которые ведутся на слезливые истории про голодающих детей.